Михаил Озеров - От Гринвича до экватора

Особенно трудно поставить машину во время крупных спортивных соревнований. В Британии родились многие виды спорта и по сей день очень популярны футбол, крикет, бокс, теннис… Помню, как я однажды отправился на Уимблдонский турнир, неофициальное первенство мира по теннису, оно проводится ежегодно в двадцатых числах июня — начале июля. Километрах в восьми от стадиона на Баттерси-бридж, одном из семнадцати мостов через Темзу, увидел ярко-желтый указатель «На Уимблдон». Потом он попадался все время, так что с дороги я не сбивался.

Когда до теннисного городка осталось километра четыре, появились новые указатели: «К стоянке государственных автомобилей», «К зарезервированной стоянке». У гаражей для частных машин — табличка «Мест нет». А «митеры» заняты с утра!

Я уже потерял надежду «припарковаться». Но вдруг на обочине шоссе показался священник. Он махал рукой. Я остановился. Священник предложил въехать внутрь церковного двора. Там была организована стоянка для автомобилей под названием «Гараж святой Мэри». Такса вполне «божеская» — 30 пенсов за четыре часа.

С тех пор, приезжая на Уимблдон, я всегда оставлял машину под надзором предприимчивых святых отцов.

Вроде бы по отношению к британскому характеру это слово не особенно подходит. Столетиями идеалом англичанина из высшего общества были аристократ и воин, политик, наконец. Но ни в каком случае не торговец, промышленник, финансист. Настоящие джентльмены сражались в армии или на флоте, вели тонкую дипломатическую игру в Индии и на Ближнем Востоке, правили Британской империей.

Однако постепенно имперские завоевания теряли свою ценность, огромные затраты на содержание армии и флота превращались в непосильную для страны ношу. Становилось все очевиднее, что битву за будущее Британии надо вести не с помощью кораблей или бомб, а станками, электронным оборудованием, сталью, нефтью — то есть экономикой, которую снобы привыкли пренебрежительно именовать «торговля».

В Оксфорде и Кембридже до сих пор иногда сверху вниз поглядывают на промышленников и финансистов. Пресса по-прежнему предпочитает отводить целые полосы политическим деятелям, актерам, спортсменам, преступникам, забывая об изобретателях, шоп-стюардах, менеджерах. Тем не менее уважение к тем, кто «делает» промышленность и сельское хозяйство, неизмеримо возросло. И англичане стали весьма успешно развивать такие качества, как предприимчивость и деловитость.

— Когда меня спрашивают о достопримечательностях Лондона, я не называю Тауэр или Биг Бен, они и без меня известны. А с НРДК советую познакомиться.

С профессором Дэвидом Кентом я встретился месяца через два после приезда в Лондон и не рискнул признаться, что ничего не слышал о подобной достопримечательности. Но вскоре четыре загадочные буквы опять попались мне на глаза.

«Сколько открытий и изобретений не увидели бы света, если бы не НРДК!» — прочитал я в «Файнэншл таймс». Влиятельный орган британских деловых кругов расшифровывал: НРДК — сокращенное название Национальной корпорации по развитию исследований.

И вот я в здании из стекла и бетона на улице Виктория-стрит. Это почти центр города, рукой подать до Гайд-парка. Холл на первом этаже — не меньше сорока квадратных метров. На столах, диванах, даже на полу лежат брошюры.

Открываю одну: «Цель корпорации — внедрение изобретений в промышленность. За четверть с лишним века мы довели до производственного освоения свыше 1300 изобретений, в том числе электродвигатели постоянного тока с изменяемой амплитудой колебаний, различного типа дизельные моторы, сельскохозяйственное оборудование, медицинские препараты и т. д.»

Но разве говорит это сухое перечисление о том, как появились, например, катера на воздушной подушке?

Их предложил английский инженер Кристофер Кокерелл. Однако промышленники не хотели связываться с необычной идеей. «Ваш проект не имеет отношения к самолетам, обращайтесь к тем, кто строит корабли», — заявляли Кокереллу владельцы авиакомпаний. «То, что вы предлагаете, не корабль, поэтому идите в авиацию», — рекомендовали в судостроительных фирмах.

Тогда Кокерелл отправил схему катера в НРДК. Вскоре его пригласили в корпорацию. Пожилая секретарша с торжественным видом провела инженера в святая святых — зал заседаний совета директоров. В нем собрались все двенадцать членов совета — крупные бизнесмены, знающие, что такое выгодная сделка. Побеседовав с Кокереллом, они приняли решение создать комитет по производству катеров на воздушной подушке.