Владимир Арсеньев - Жизнь и приключение в тайге

Конным приводом управляли двое — Максим Ловляга и Федя Уксумин. Работа шла дружно» [98]. Успешное развитие молочного хозяйства среди орочей и удэхейцев обязано в значительной степени огромной помощи, оказанной русскими женщинами. И совершенно исключительной, граничащей иногда с подвигом, была в этом процессе организации форм новой жизни роль русской советской интеллигенции. Имена русских учителей Николая Павловича Сидорова у орочей и Анатолия Масликова у удэхейцев стали почти легендарными [99]. Сейчас уже возникла и выросла своя национальная интеллигенция, работающая в тесном содружестве с русскими врачами, учителями, агрономами…

Да, В. К. Арсеньев многого не предвидел и многого не учел, но по большей части эти ошибки были свойственны всему поколению ученых, к которому принадлежал В. К. Арсеньев. И, конечно, не ими определяется целостное значение книг и всего жизненного дела В. К. Арсеньева. Каковы бы ни были отдельные ошибки в его трудах, в целом они входят в золотой фонд литературы о народностях Приморья, составляя неотъемлемую часть их духовной культуры, ибо именно в них с необычайной полнотой и выразительной силой раскрыты основные черты национального характера этих народностей. Во всех своих книгах В. К. Арсеньев выступал неустанным горячим пропагандистом высоких нравственных качеств этих «лесных людей» — именно он первый открыл, какие богатые творческие силы таят они в себе. Один пример особенно характерен и поучителен. Вопреки мнениям, господствовавшим в старой военной среде, В. К. Арсеньев всегда утверждал, что малые приморские народности обладают высокими воинскими качествами». Немало найдется орочей и удэхейцев, — писал он, — которые сделают честь самым лучшим стрелкам в армии»; он утверждал, что в будущей войне они могут сыграть важную и значительную роль «в качестве великолепных лоцманов, проводников, разведчиков» [100].

Этот прогноз, продиктованный верой в великую духовную силу народа, блестяще подтвердился во время Великой Отечественной войны. Из среды орочей, удэхейцев, нанайцев, тазов действительно вышли великолепные воины, стойкие и мужественные защитники социалистической родины. Имена некоторых из них стали известны всему Советскому Союзу, как, например, имя погибшего в боях с фашистскими ордами замечательного снайпера ороча Кирилла Батума, к которому обращался с приветственным письмом И. Эренбург. Это письмо, появившееся первоначально во фронтовой газете, перепечатано в книге С. Бытового [101]. Как первоклассный снайпер прославился удэхеец Дункай из селения Сяин. Дункай окончил Ленинградский институт народов Севера и ныне работает учителем в родном селе [102]. Другой удэхеец Василий Кялундзюга был известен как выдающийся разведчик. Он участвовал во взятии Берлина, побывал в Румынии. На фронте ему, между прочим, пришлось встретиться и беседовать с Вандой Василевской, и он был назначен для ее сопровождения [103]. Как знаменитый снайпер прославился и нанаец Максим Пассар из селения Джари (на Амуре). Когда он был убит, на фронт в качестве добровольцев отправились «заменить Максима» его братья Иван и Павел [104].

Можно назвать и еще немало имен. Мы привели только наиболее выдающиеся примеры, но их достаточно, чтобы оценить вдумчивое предвидение Арсеньева. Подтверждением суждений В. К. Арсеньева о нравственных качествах и великих способностях орочей и удэхейцев (а также, конечно, нанайцев и других приморских народностей) служат и возникшие кадры национальной интеллигенции и пышный расцвет национального искусства. Песни Джанси Кимонко (удэхейца) стали народным достоянием, а его повесть прочно вошла в советскую литературу [105].

Арсеньев не знал и не представлял себе тех путей, какими пойдет народное развитие; он не мог еще понять, что всестороннее и полнокровное раскрытие заложенных в народе сил возможно лишь после социальной революции при победе социализма и демократии, — но в том, что такое раскрытие духовных сил свершится, он никогда не сомневался. Этой верой и теплой любовью овеяны все его книги и этими чувствами они заражают своих читателей. Великие художники Возрождения утверждали, что для того, чтобы стать подлинным мастером, недостаточно иметь точный глаз и уверенную руку. Нужно еще обладать чутким и отзывчивым сердцем. Это требование может быть полностью перенесено в мир науки, которая занимается. изучением человека. Этнограф не может и не имеет права быть бесстрастным наблюдателем. Таким этнографом с великим сердцем был замечательный путешественник и писатель Владимир Клавдиевич Арсеньев [106].