Владимир Арсеньев - Жизнь и приключение в тайге

Сделанные Арсеньевым описания уссурийских лесов имеют огромное научно-краеведческое значение, что неоднократно отмечалось исследователями. «Не будучи ни ботаником ни лесоводом, В. К. Арсеньев, — пишет о нем один из авторов, — тщательно отмечал общий характер растительности, границы распространения некоторых характерных растений и типов леса, не говоря уже о том, что им дана для многих диких местностей основа всякого изучения — рекогносцировочная карта». (Ивашкев и ч Б. А. Что сделано в области изучения лесов Дальнего Востока. «Производительные силы Дальнего Востока», вып. 3, Хабаровск-Владивосток, 1927, стр. 30). Автор указывает далее, что на основании трудов В. К. Арсеньева и особенно его дневников возможно было бы установить местонахождение многих лесных массивов и общий характер их растительности. «Сихотэ-Алинь пересечен В. К. Арсеньевым во множестве мест, и опубликование хотя бы извлечений из его путевых заметок могло бы дать немало для общегеографической характеристики лесов» (там же, стр. 31).

Автор биографического труда о В. К. Арсеньеве Н. Е. Кабанов (сам — выдающийся знаток дальневосточных лесов) отмечал уменье В. К. Арсеньева тонко разбираться в географическом распространении отдельных растений и важнейших для Приморья типов лесов (Кабанов Н. Е., стр. 53). Н. Е. Кабанов отмечает, что границы распространения многих дальневосточных древесных и кустарниковых пород были впервые установлены лишь В. К. Арсеньевым, в частности границы так называемого «амурского винограда», монгольского дуба, даурской лиственицы и др. Особенно ценным в научном отношении считает Н. Е. Кабанов установление на побережье Японского моря и в центральной части горной области Сихотэ-Алиня границ ботанико-географических областей: Маньчжурской и Охотской. «Если принять во внимание, — пишет Н. Е. Кабанов, — что он [288]не был ни ботаником ни лесоводом, то станет совершенно ясным, что эта ботанико-географическая граница именно в этой части Приморья была, несомненно, важной и интересной в научно-практическом отношении. Добавим, что значительно позднее ряд специалистов (Крылов, Скворцов, Буш и др.) проводил эту границу разделения двух флористических областей не меридионально, а строго широтно, что является неверным» (Назв. соч., стр. 55). О принятых в настоящее время границах ботанико-географических областей Приморья см. у Ливеровского.

Сравнение густого хвойного леса с тундрой едва ли может быть признано удачным. И во всяком случае оно внушает ложные представления о характере растительности. Такое сравнение встречается в данных очерках у В. К. Арсеньева, неоднократно пользовался оп им и позже. В журнале «На рубеже» (1939, № 4) напечатан его очерк, озаглавленный «Полярная тундра Уссурийского края». Н. Е. Кабанов полагал даже, что данное заглавие принадлежит редакции, так как полярной тундры в Уссурийском крае нет, и Арсеньев такого заглавия дать не мог» (шеститомник, VI, стр. 278–279); однако, как видно из настоящих очерков, В. К. часто пользовался таким, несомненно неправильным, во почему-то казавшимся ему выразительным сравнением.

Напечатано: «Приамурье», № 668, от 17 октября 1908 г. В газете этот очерк помечен № 8; возможно, что предыдущее письмо затерялось и до редакции не дошло. Настоящий очерк, посвященный фауне Уссурийского края, так же как и предыдущий («о лесах), не имеет точного соответствия с СА. Отдельные же замечания о представителях животного мира Уссурийского края разбросаны на протяжении всей книги СА. Так, например, об изюбрях говорится в главе VI (стр. 134–135), но сводной картины, посвященной зверям и птицам Уссурийского края, в СА нет. Соболю и соболеванию Арсеньевым посвящен отдельный этюд (т. VI, стр. 153–178); первоначально очерк о соболе напечатан также в газете «Приамурье».

В «Кратком Очерке» имеется специальная глава, посвященная фауне края (стр. 117–132; т. V, стр. 34–46) и содержащая некоторые поправки к настоящим заметкам. Из них наиболее существенны: сведения о распространении тигра, определения видов медведя (гималайский и маньчжуро-уссурийский), более подробно рассказано о семействе оленей (т. V, стр. 36–41) и др.; но в ряде случаев газетный очерк является более полным, кроме того, он изобилует рядом художественных подробностей. Сведения о птицах в «Кратком очерке» совершенно отсутствуют.

Ценным дополнением к очеркам В. К. Арсеньева о животных и птицах Приморья являются соответственные страницы названного выше очерка П. П. Бордакова, — они теснейшим образом связаны с книгами В. К. Арсевьева уже и по одному тому, что ряд описаний и характеристик некоторых пород животных и птиц сделан П. П. Бордаковым на основании рассказов и наблюдений В. К. Арсеньева, — так, например, им записан рассказ Арсеньева о медведе-рыболове («Юная Россия», 1914, № 2, стр. 233).