Владимир Арсеньев - Жизнь и приключение в тайге

Деревня Казакевичева имеет смешанное население. У самой речки на месте бывшей почтовой станции Лоренцовой теперь поселился местный старожил, крестьянин Степан Кулеш со своими сыновьями. Рядом с ним живут китайцы — пять фанз, а дальше хуторами вплоть до деревни Николаевки разбросались 69 корейских фанз. Одна из китайских фанз, находящихся на земле Кулеша, была притоном опиекурилыциков и игорным домом.

В ночь с 22 на 23 апреля к опиекурильне пытались пробраться хунхузы. Слух о большом количестве опия, хранящегося в фанзе, и деньги игроков были хорошей приманкой. Но, узнав о прибытии нашего отряда в Лефинку, хунхузы отложили свое нападение и скрылись в одной из корейских фанз. На рассвете корейцы узнали об этом и стали их искать. Хунхузы бросились бежать и начали из револьверов отстреливаться от преследователей. Они бежали к реке Лефу, к тому месту, где накануне видели лодку. Но лодки там не оказалось: ее случайно перевели в другое место. Корейцы задержали одного хунхуза и обезоружили его, а двое других бросились вплавь через реку. Корейцы открыли по ним огонь из ружей. Судьба этих двух хунхузов неизвестна. По всей вероятности, хунхузы были убиты, только корейцы не хотели об этом говорить. Корейцы торжествовали: пойманного хунхуза они привязали к столбу у самой дороги. Вид разбойника был ужасный. Веревки, опутавшие его, глубоко врезались в его руки и ноги, лицо было избито, из носу шла кровь; он слабо шевелил губами, время от времени выплевывал выбитые зубы и злобно глядел на окружающую его толпу. Отобранный у него револьвер был у корейцев и переходил из рук в руки. Как и надо было ожидать, китайцы относились к поимке хунхузов весьма равнодушно. Интересно, что местные китайцы, как об этом говорили все, еще за несколько дней вперед знали о предполагавшемся на них нападении, но ничего не дали знать русским властям и сами никаких мер не приняли. Чем это объяснить? Очень просто. Китайца, который выдал хунхузов, который не оказал разбойнику гостеприимства или своевременно не дал знать о действиях и намерениях русских, ждет мучительная смерть от руки мстителя. Бывали случаи, когда китайцы, выведенные из терпения тяжкими поборами хунхузов, выдавали их русским властям. Начиналась судебная волокита. А кто виноват, что эти хунхузы резали человеку горло и отбирали у него деньги? А кто может доказать, что оружие, найденное при них, предназначалось именно для разбоя, а не для самообороны? В результате за недостатком прямых улик хунхузы оправдывались судом и выпускались на свободу. Й первым делом освобожденных хунхузов была месть, если эту миссию не успели еще выполнить их сообщники. Китайцы убеждены, что русские покровительствуют хунхузам или в лучшем случае терпят их, что хунхузов «наплодили» сами русские и что русские, если бы пожелали, давно освободились бы от них. Пожалуй, в этом есть и доля правды!.. [216]

Вот другой случай, ярко иллюстрирующий, насколько «не» целесообразно поставлена борьба с китайскими разбойниками в крае. Крестьяне-охотники с Сучана, получив от китайцев сведения о движении большой шайки хунхузов, собрались вместе в числе 12 человек и отправились за ними в погоню. Хунхузы были настигнуты в истоках реки Улахэ. Охотники, убедившись, что перед ними действительно вооруженные китайцы, напали на них врасплох. Произошла перестрелка, и хунхузы были перебиты. В результате вот уже скоро два года, как крестьян этих таскают по судам, держат под надзором, отрывают от работы и тем дают новое оружие в руки хунхузов. После этого вряд ли кто из крестьян-охотников на будущее время пойдет разыскивать хунхузов [217].

Около деревни Казакевичевой левый берег реки Лефу высокий, правый — низменная равнина. Возвышенный левый берег представляет мощную речную террасу, состоящую из серой нейтральной лавы с включениями обсидиана величиной с малое куриное яйцо. При остывании этой лавы сильно выделялись газы, которые и образовали в ней многочисленные пустоты, вытянутые в направлении движения лавы. Эти-то пустоты и выполнились обсидианом и другой какой-то стекловатой лавой серовато-голубого цвета. Целые включения найти трудно, но обломки их встречаются во множестве [218].

До села Ивановского на протяжении 10 верст направление реки широкое, отсюда река поворачивает на север. Дальние береговые террасы переходят в пологие холмы, а еще дальше тянется равнина. Теперь новые террасы появляются уже с правой стороны. На их возвышенном плато расположилось село Ивановское.