Михаил Каминский - В небе Чукотки. Записки полярного летчика

Вернувшись с дрейфующей станции, той же осенью 1956 года Каминский уходит в морскую антарктическую экспедицию. В 1957 году идет в Антарктику вторично. За два сезона на своем АН–2 он снимает для карты более пяти тысяч километров наименее исследованного побережья этого материка.

В предельном для летчика возрасте, он выходит на пенсию, и перед ним встает вопрос; что делать дальше? Деятельная натура коммуниста побуждает его не складывать руки. Он начинает осваивать новое для себя оружие — перо писателя. Книга, им написанная, правдиво и достоверно отображает борьбу советских людей за освоение Арктики. Но не только это. Живо описанными примерами эти записки показывают отвагу и неуступчивость перед препятствиями людей, воспитанных в условиях советского строя, их гуманизм, интернационализм и, главное, партийность.

Думаю, что эту книгу прочтет с большим интересом молодежь 70–х годов, прочтет и сделает выводы, как отнеся к трудностям встающим на пути у каждого поколения, как побеждать.

М. И. ШЕВЕЛЕВ,

Герои Советского Союза генерал–лейтенант авиации в отставке, бывший начальник Управления полярной авиации

Довелось мне испытать всяческое лихо.

На летающей лодке приземлялся и взлетал с земли. На горящем самолете садился в тумане. Пробивался сквозь ураган зенитного огня и возвращался с десятками пробоин. Голодал, замерзал, тонул, горел. Не однажды мне казалось: «Ну все — это конец!»

Даже не верится, что все это было. Говорили, что мне дико везло. Соблазняло вслед за Суворовым ответить: «Раз — везение, два—везение, но, помилуй бог, надобно ж и умение'» Но, по–честному, так ответить я не мог. Все дело а том, что наибольшие испытания выпали мне, когда умения–то и не было. Его не было, когда я, не имея понятия об элементарном, попал в Арктику, не было и на войне, где каждый начинает свой личный опыт с нуля.

Опасные ситуации, как правило, внезапны. Даже большой опыт не всегда подскажет, как лучше поступить, когда нет времени для размышлений.

Спрашивается, что же спасает человека?

Везение? Да, конечно! Что ни говори, а фактор личной удачливости со счетов не сбросишь. Однако везение сопутствует людям определенного склада характера. Я бы сказал так: каков характер — таково и везение!

Богиня Удачи презирает тех, кто «чешет в затылке», когда необходим поступок. Ей по душе смелость, находчивость, решительность. В молодые годы мне посчастливилось пройти школу, формировавшую у людей такие качества; во главе ее стоял человек, личным примером обучавший действовать так, чтобы победить и уцелеть. Поэтому свое повествование о пережитом на Чукотке я начинаю с рассказа об этом человеке — человеке мужества и верности долгу.

Но есть другие причины, объясняющие начало моего рассказа.

Мне довелось стать свидетелем и участником развития дела крупного исторического значения. О том, как оно начиналось, известно немногим, и с каждым годом очевидцев становится меньше. В изумительной быстроте развития этого дела решающую роль сыграл комсомол. Он шефствовал над ним с первых робких шагов,

помогал расти и одолевать трудности.

По совокупности мотивов я и счел своим долгом рассказать о

деле, которое в 30–е годы на Западе назвали русским чудом. Но пусть читатель судит сам…

М. Каминский

ЧЕЛОВЕКА ВОЗВЫШАЕТ ЕГО ДЕЛО

ГЛАВНЫЙ АЭРОДРОМ СТРАНЫ

Огромный пустырь на окраине Москвы до революции назывался Ходынским полем, а в народе просто Ходынкой. С западной стороны поля издавна располагались воинские казармы, само же поле служило учебным плацем для многих поколений русских солдат. К северу от казарм белела березовая роща, за ней раскинулось пригородное село Всехсвятское. Окраины Ходынки были изрыты ямами, откуда бралась глина для юродского строительства. В день коронации царя Николая II в 1896 году эти ямы и окопы стали местом ужасной катастрофы, стоившей жизни многим сотням людей.

С возникновением авиации Ходынское поле стало Плотной площадкой для первых летательных аппаратов, а к 30–м годам здесь утвердился Центральный аэродром столицы. Сегодняшнего читателя это сообщение, вероятно, удивит. Он знает Домодедово, Внуково, Шереметьево, Быково… Все верно, теперь так. А в 30–х годах был один, Центральный для Москвы и главный для всей страны аэродром.

Аэродром… Место встреч и разлук. Начало и конец срочных командировок или романтических путешествий… А для меня Московский аэродром — это школа и начало пути через четыре полюса {1}, через белые поля Арктики и Антарктиды.