Александр Дюма - Кавказ

В Центральном государственном военно-историческом архиве СССР (ЦГВИА СССР), где собраны все документы о событиях на Кавказе в описываемое Дюма время, мы обнаружили «Карту Кавказского края на 1854 год» (далее «Карта…») ф. 482. on. 1. ед. хр. 172. Все названия в «Кавказ» выверены по этой «Карте…» На ней есть Гели, но нет Гелли, как у Дюма. Ну, что ж, тут немудрено ошибиться.

Брийя-Саварен Ансельм (1755–1826) французский поэт и гастроном, автор поэмы «Физиология вкуса».

Князь Моисей Захарович Аргутинский-Долгорукий (1798–1855) — представитель древнего армянского рода. За взятие аула Гергебиль в 1848 году получил звание генерал-адъютанта. По его приказу в 1833–41 гг. была построена в поселке военная крепость, после чего поселок постепенно стал преобразовываться в город Темир-Хан-Шуру.

Генерал с этой фамилией в списках кавказской армии нами не обнаружен.

Датировка Дюма пребывания на Кавказе весьма запутана из-за разницы в двенадцать дней в календарях, принятых в Европе и в Россия.

Псевдоним Пьера Жака Руно (1810–1838) — популярного революционного поэта 30-х годов XIX века. Моро жил и закончил свои дни в крайней нищете. Его повести и стихотворения проникнуты тоской.

Кутан — отгонное пастбище.

Прим. А. Дюма.

Так именуется командир сотни казаков или милиционеров.

Прим. А. Дюма.

Ружье это уже принадлежало мне. Я скажу позже, каким образом оно мне досталось.

Прим. А. Дюма.

Командир Дагестанского конно-иррегулярного полка подполковник князь Иван Романович Багратион. Будучи майором, принял этот полк 28 апреля 1854 года. Прослужил в этой должности до 1 марта 1859 года, когда в чине полковника стал командиром Северского драгунского полка. Через год был убит горцами.

Корни генеалогического древа герцога Леви идут от самой богоматери, приказавшей одному из его предков стоящему перед ней без шапки:

— Накройтесь, любезный братец.

Прим. А. Дюма.

Татарская монета, соответствующая нашим двадцати су.

Прим. А. Дюма.

На «Карте…» есть Каякент, Каракента нет вообще.

У Дюма везде «Султанетта». Многие современники А. А. Бестужева-Марлинского произносили Селтанета — это реальное историческое лицо, и история, рассказанная писателем, широко известна.

Персонажи трагедии Вольтера «Заира».

Бреда — район увеселительных заведений в старом Париже.

Пелазги — предшественники древних греков, жившие на территории Греции. Пелазгический — значит, чрезвычайно древний.

Буланже Людовик (1806–1867) — французский живописец, автор многочисленных полотен на исторические темы, входил в кружок В. Гюго. Дюма был дружен с этим художником, и когда в 1846 году отправился путешествовать по Испании, взял с собою и Буланже.

В описываемый период военным губернатором Дербента был генерал-майор Дмитрий Кузьмич Асеев, до того командовавший Апшеронским полком.

Кобад — персидский царь из династии Сасанидов, царствовал в 488–531 годах.

Де Саси Самюэль-Юстазад (1801–1879) — член французской академии, главный хранитель Парижской библиотеки Мазарини, известный переводчик и востоковед.

Дюма называет ее Олин. (М.Б.)

Эти сведения о Бестужеве-Марлинском, как и многие иные малоприятные для царского правительства, не приведены в тифлисском издании 1861 года. И хотя в отрывке есть ряд неточностей, тем не менее нельзя приуменьшать значение его в историческом и художественном плане. В частности, тут Дюма еще раз дает высокую оценку Бестужеву-Марлинскому, ни словом не обмолвившись против декабристов: доброжелательное отношение к ним никогда не покидало французского писателя.

Теперь о неточностях: Анненков никогда не был графом. Девичья фамилия его жены Гебль. В Петропавловской крепости казнен М. П. Бестужев-Рюмин (1803–1826) — родственник Марлинского, но не его брат. У Марлинского было множество братьев, трое из них (помимо писателя) стали декабристами. Крест и браслет, упоминаемые Дюма, сделал Николай Бестужев — брат А. А. Бестужева-Марлинского. «До глубокой старости она (Полина Гебль-Анненкова. — М. Б.) носила браслет. Н. Бестужев надел ей его на руку с тем, чтобы она с ним не расставалась до самой смерти. Браслет и крест, на нем висевший, были окованы железным кольцом из цепей, которые носил ее муж» («Воспоминания Полины Анненковой». Красноярск, 1977, с. 25).