Игорь Маранин - Демонетизация забвения [СИ]

— Хрень вы, может, и не несёте, — вздохнул собеседник, — но заносит вас порою о-очень сильно. Скажите, группа «АББА» когда-нибудь пела песни Юрия Лозы?

— Да бросьте! — рассмеялся Бажов. — Не может быть.

Вместо ответа гость достал из дипломата виниловый диск в хорошо сохранившемся конверте. Конверт украшало фото шведского квартета, под которым латинскими буквами было выведено название альбома: «Devotschka segodnja v bare».

Бажов резко оборвал смех и затравленно посмотрел на гостя.

— Вы из ФСБ? — шёпотом спросил он.

— Нет, Виталий Антонович, — ответил тот. — Я представляю частный фонд, основанный одним очень богатым человеком. Вы его знаете.

— Я знаю богатого человека? — удивился Бажов.

— Не лично, — незнакомец наклонился и прошептал на ухо фамилию. Ухо Виталия Антоновича явственно дёрнулось, а физиономия вытянулась.

— Что ему от меня нужно?

— Ему? Уже ничего. Он скончался сегодня ночью.

— Вы хотите, чтобы я выступил на его похоронах! — догадался Виталий Антонович. — Оставил об усопшем добрую память. Боюсь, это будет сложно сделать.

— Рад, что вы осознаёте сей печальный факт, и мне не придётся объяснять, насколько умершего ненавидят в нашей стране. Мы даже намерены скрывать информацию о его смерти как можно дольше, опасаемся эксцессов во время похорон. И место захоронения тоже: боимся, могилу будут осквернять. Мы даже задумывались нанять персональную охрану на несколько ближайших лет — денег на это у фонда бы хватило, но пришли к выводу, что это только раззадорит недоброжелателей.

— Да уж… — Виталий Антонович машинально почесал грудь под майкой, но тут же смутился и предложил гостю: — Пива хотите? Из холодильника.

— Спасибо, не хочу.

— А я, пожалуй, налью себе. Да уж, — повторил он, — наворотил дел ваш олигарх. Как говорят наши землекопы, перегар не стоит путать с перегноем. Романтическая история тут не пройдёт, тут про деньги нужно. Основал детский дом? Доплачивал пенсионерам, затыкая дыры в бюджете Пенсионного фонда? Спас тысячи жизней, профинансировав разработку лекарств?

— В этом и состоит главная проблема, господин Бажов. Всё это он и так делал — и детские дома открывал, и дыры в бюджете затыкал, и научные исследования финансировал. А народ его всё равно ненавидит. Так что вам нужно будет очень и очень постараться. Но и гонорар будет не чета магарычу.

— Деньги — вперёд! — на всякий случай потребовал Виталий Антонович. Неясная ещё мысль, мысль смутная и туманная, начала формироваться в его чуть захмелевшем мозгу.

…На кладбище моросил дождь. Собравшиеся стояли под зонтами, смотрели на глубокую тёмную яму и терпеливо ждали Виталия Антоновича. Перешёптываясь между собою, они то и дело упоминали, что за речь было выплачено триста пятьдесят тысяч рублей. Бажов появился с пятнадцатиминутным опозданием. Одет он был очень странно: в кирзовые сапоги, треники с вытянутыми коленками и длинный вязаный свитер. Виталий Антонович неторопливо оглядел собравшихся, шумно выдохнул, собираясь с мыслями, и занял место у гроба.

— Сегодня мы провожаем в последний путь, — слегка охрипшим голосом начал он, — человека сложной и нелёгкой судьбы. Она не баловала усопшего: всю свою долгую и бескорыстную жизнь он прожил в крайней нищете…