Евгений Якубович - 1985-й

Между тем, причина провала лежит на поверхности. Почему считается, что материализовавшийся демон должен служить магу?

Представьте, например, что вы спускаетесь в лифте, и вдруг видите перед собой вместо привычного загаженного подъезда этакую незнакомую комнату с пренеприятнейшим существом посередине. И это существо на плохом русском начинает вам командовать что-нибудь типа «эй, раб, принеси-ка мне все земные сокровища и пару самых красивых девственниц в придачу». Ваша реакция? Правильно, назад в лифт и домой. А если воспитание позволяет, то и в морду перед этим.

С точки зрения демона ситуация выглядит именно так. Ни с того ни с сего выдернули из привычного мира, и на тебе — тащи сокровища земные за здорово живешь. Кроме естественного раздражения человека, простите демона, которого внезапно оторвали от дела, возможно, весьма серьезного, а хуже того — интимного, никаких добрых чувств демон не испытывает и испытать не может.

Ну что ж, давай порассуждаем. В принципе, заклинание вызова духа не только переносит его в наш мир но и материализует. Переместившись в наш мир, демон изменяется, это основной закон перемещения. То есть в данном случае вызванный мной бес из чисто духовного, бестелесного создания превратится в материальный объект. И цокает этот объект копытцами по моему паркету. И пахнет его тело отнюдь не розовым маслом, воняет, можно сказать, это тело, хоть и возникло только что. И вот это, вполне ощутимое тело, имеет вполне ощутимые желания и потребности.

Желания тела. Дух, который скорее всего только понаслышке знает о так называемых телесных удовольствиях, не может этим не заинтересоваться. Значит, прежде всего надо объяснить, что ему выпал уникальный шанс воспользоваться материальными, а не привычными духовными, благами.

Ну и что можно предложить хозяину новообретенного тела? Приволочь ему пару девиц и оставить на ночь, чтоб показали ему небо в алмазах? Вряд ли. Скорее всего, понятия о сексуальной привлекательности у нас настолько разные, что и пытаться не стоит.

Между тем желудок у людей и у бесов устроен одинаково. Только пользоваться желудком бесам случается очень редко. Так что новизна и острота ощущений завидная. В принципе, ему и стакана бормотухи с карамелькой на газетном листе будет достаточно, с непривычки-то. Но… Будем интеллигентны. Тем более, на что он способен-то будет после бормотухи? Смеситель в ванной поменять?

А мы вот накроем стол на белой скатерти. Да разольем в хрустальные стопочки замороженную водку. Причем не финскую, не аглицкую какую-нибудь, а нашу, московскую, настоящую, конечно, не паленую. И закусим мы первую стопку икорочкой — это обязательно, я настаиваю. А потом селедочкой, и чтоб на ней лук колечком. А потом сразу же, только дыхание перевести, и по второй. И за ней вдогонку грибочек маринованный, симпатяга в ковбойской шляпе с широкими полями, да на ножке такой вкусной, весь в нитях рассола. Ведь она, водочка, что во рту делает? Она, мамочка, сама вкуса как такового не имеет, зато все сосочки вкусовые у нас во рту ополаскивает и очищает так, что после нее вкус еды ощущаем, как чувствовали только в раннем детстве, набегавшись на улице, а потом съев бабушкиного пирога. И вот этот грибок всем своим благоуханием проникает прямо в душу, так что искры из глаз, так, что весь мир полюбить готов.

Ну-с, а теперь остановочка. Не торопясь, (сиживали за столом, сиживали!) поковыряемся в салатиках, прислушаемся к ощущениям. А когда первые восторги поулягутся, тут уже наливаем третью. Внимание! Третья обязательно должна быть полной. И опрокидываем ее на одном дыхании, щелчком, и зажмуриваемся, и трясем головой от восторга. И тут уже перед нами возникает, скворча, тарелка с мясом. Нет, конечно можно туда положить и гарниры всякие, и соусами разными, по французскому обычаю, облить. Это все вторично. А первичное — это есть кусок жареного мяса. И кушаем мы это мясо не торопясь, вкушаем, наслаждаемся, вспоминаем предков своих хищных. Но и медлить тут особо нельзя — как только начнет остывать, тут и половина радости пропадет. Поэтому лучше всего такое блюдо употреблять частями, малыми порциями, пока остальное потихоньку доходит на углях.

Перед предпоследней порцией мяса (именно предпоследней а не последней, потому, что нехорошее это слово — последняя), так вот, перед предпоследней порцией выпиваем четвертую. Эту пьем не торопясь, с чувством. Перед процедурой вздохнем ненавязчиво, да под столом незаметно распустим на пару дырочек ремешок на животике. Вот так. Четвертая она всегда хорошо проходит. Тут и закусывать особенно не нужно, так, прижать сверху кусочком мяса, чтобы улеглась поудобнее, и хватит, пожалуй.