Уинстон Черчилль - Как я воевал с Россией

На своем западном фланге Деникин находится в контакте со сравнительно слабыми силами украинцев под начальством Петлюры.

Между Деникиным и Петлюрой происходит спор на почве двух различных стремлений: один стремится к единой России, другой – к независимой Украине. Румыны, которые чувствуют, что они могут взять себе Бессарабию только у слабой, потерпевшей поражение России, естественно, будут поддерживать Петлюру. Долг союзников попытаться примирить эти две враждебные точки зрения, что представляется вполне возможным.

Все законные стремления могут быть удовлетворены в пределах единой России – государства, состоящего из нескольких автономных государств на основе федерации. Такое российское государство будет представлять собою меньшую угрозу для будущего мира всех стран, чем обширная централизованная царская монархия. И сейчас как раз такой момент, когда в силу того критического положения, в котором находятся все существующие в России партии и все ее военные силы, создается возможность, с помощью мудрого применения политики союзников, дать событиям такой именно поворот.

Политика, цель которой разъединить, расчленить Россию, если временно и окажется успешной, не сможет добиться прочных результатов и приведет только к целой серии сменяющих одна другую войн, из которых в конце концов выйдет объединенная милитаристическая Россия для того, чтобы существовать или под знаменем реакции, или знаменем большевизма. Вот почему все усилия должны быть сделаны, чтобы направить события по такому руслу, которое может привести к федерации областей России, с тем, что все предубеждения как против местной автономии, так и против общего единства будут отброшены…

Дальше к северу, по левую сторону от украинских войск Петлюры, находится польский фронт. Поляки за последние четыре или пять месяцев, все время наступая, нанесли много чувствительных поражений большевикам, которые поплатились значительными потерями оружием и людьми. В настоящее время польский фронт во многих своих пунктах находится уже на русской земле, и поляки предлагают союзникам сделать выбор между двумя следующими возможными линиями поведения:

1. Союзники финансируют наступление польской армии численностью в 500 тыс. чел. до центральной России и с тем, что польская армия занимает Москву.

2. Поляки заключают мир с большевиками.

Обе эти политические линии в настоящее время были бы равно вредны. Наступление векового врага России на Москву вызвало бы все те националистические чувства, которые ныне скрыты при большевистском интернациональном режиме. Больше того, применение такого рода проекта никогда не позволило бы союзным державам произвести значительные расходы для финансирования этой операции, не восстановив против себя общественного мнения.

С другой стороны, если поляки заключают сепаратный и поспешный мир с большевиками, большевистская армия, находящаяся ныне на польском фронте и являющаяся третьей по силе армией большевиков, может быть быстро переброшена для атаки на Деникина, что явилось бы несомненной угрозой самому его существованию. Поощрять поляков заключать такой поспешный и сепаратный мир и в такую критическую минуту значило бы окончательно свести на нет: 1) общую политику союзников в вопросе о помощи Колчаку и 2) специальную политику Великобритании в вопросе об отправке Деникину больших запасов военного снаряжения.

В этом случае мы стали бы левой рукой уничтожать то, что сделано нами правой, а держась различных, противоположных и исключающих одна другую политических целей на различных секторах одного общего фронта, мы ничего другого не сделали бы, как только продолжили бы бесполезное кровопролитие и помешали создать в той или иной форме прочную власть. В силу всего этого вполне ясно, что в данный момент наша политика должна быть направлена к тому, чтобы убедить поляков продолжать в течение еще нескольких месяцев то, что они делали до сих пор, т. е. сражаться и бить большевиков на границах своих владений, не думая ни о решительном наступлении на сердце России, ни о сепаратном мире…

По отношению к прибалтийским государствам следует проводить такую же политику, как и по отношению к Польше, – иначе говоря, не нужно предпринимать никаких действий, которые требовали бы от союзников больших жертв и накладывали бы на них большую ответственность, но, с другой стороны, необходимо, чтобы мы могли продолжать оказывать материальную и моральную поддержку тем антибольшевистским силам, которые существуют, координируя, насколько возможно, их действия с целью не допустить несвоевременной катастрофы на этом участке фронта».