Марк Льюис - Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

На протяжении всей описанной здесь процедуры чиновник обязан был хранить молчание, но при этом вести подробный протокол показаний свидетелей, а потом сопоставлять показания на предмет их внутренней согласованности и совпадения с вещественными доказательствами. Такой порядок напоминал использование правителем «анкет и имен» для контроля над деятельностью своих министров. Здесь местный чиновник оказывался в положении правителя, а свидетель – в положении его министра. Сам свидетель называл свое имя и представлял отчет о своих действиях, эти показания заносились в протокол точно так же, как претендент на место государственного чиновника делал в присутствии правителя. Между тем местный чиновник сидел молча и сопоставлял его слова с известными ему фактами. Такой стиль управления посредством иерархического ряда проведенных личных встреч, идущих вверх от местного уровня до центрального суда, служил фундаментом изначального имперского владычества.

В этих текстах также просматривается мысль, укоренившаяся в китайской теории права и практике, о том, что судья должен обладать задатками сотрудника сыскной службы. С помощью своих способностей распознавания скрытых смыслов физических следов и человеческой речи идеальный судья проникал через завесу замешательства и обмана, чтобы добраться до правдивого хода событий и истинной роли в них привлеченных к расследованию сторон. Такое представление о судье как мудром толкователе доказательств также фигурирует в случае, найденном в захоронении времен династии Хань в окрестностях Чжанцзяшани, когда некоему чиновнику поручили расследовать, кто отравил еду, и он выявил недостатки в ведении хозяйства целой семьи 49. Судья в качестве толкового сыщика превратился в заметного персонажа китайского театра и литературы более позднего исторического периода. Например, судья Ди или судья Бао стали воплощением героев, борющихся за торжество правды и справедливости. Как выяснилось из вновь обнаруженных материалов времен династии Цинь и Хань, такой образец правосудия, основанный на мудрой способности осознания значения доказательств, уже появился в начале имперского периода Китая.

Во времена правления династии Цинь наряду с другими нарушителями общественного порядка еще несколько категорий правонарушителей, таких как купцы, в принудительном порядке отправляли в приграничные районы. При династии Хань, когда пограничные гарнизоны все больше переполнялись преступным элементом с отложенным сроком исполнения смертного приговора, физическое переселение на границу для прохождения военной службы превратилось в меру, связанную с изгнанием преступников из родных мест. Военные действия на границах тем самым стали средством вывоза внутреннего насилия из внутренних районов империи и поддержания спокойствия в этих районах. Сама армия теперь служила не только инструментом подавления внешних врагов имперского строя, но также поводом для высылки неугодных подданных в области, которые в воображении представителей династии Хань оставались в диком состоянии, то есть не затронутыми цивилизацией 50.

Подтверждения такого отношения можно встретить в весьма многочисленных источниках. В 109 году до н. э. император У привлек мужчин, осужденных на смерть, для проведения экспедиционной военной кампании, и в дальнейшем использование уголовников в карательных экспедициях упоминается в 105, 104, 100 и 97 годах до н. э., а также во времена правления императоров, правивших после него. В соответствии с декретом императора У, изданным в 100 году до н. э., уголовники должны были развернуть гарнизон в Уюане. Из текстов на деревянных плашках времен династии Хань к тому же получены сведения о том, что со времен императора У уголовниками комплектовались пограничные гарнизоны и их доля от общей численности императорских войск на протяжении правления династии Западная Хань постоянно росла 51.

После отмены всеобщей воинской обязанности при династии Восточная Хань привлечение уголовников в императорскую армию радикально активизировалось. Причем наблюдался не просто количественный рост, но также еще и качественный сдвиг с точки зрения совершенствования их организации. В 32 году н. э., то есть через год после отмены всеобщей воинской обязанности, основатель династии Восточная Хань император Гуану учредил должность левого инспектора гарнизонов черной повязки. В нескольких жизнеописаниях упоминается, что подчиненные этого инспектора пользовались правом применения наказания. Его званием также предусматривается выполнение военных задач, и в 91 году н. э. его носителя на самом деле отправили в экспедицию. В одном прошении упоминается человек, назначенный в распоряжение коменданта гарнизона в качестве «приговоренного преступника с отсрочкой исполнения смертного приговора», а ведь такая формулировка касалась уголовников, отправлявшихся на границу для несения военной службы. Точно так же в напоминании с просьбой о прощении нескольких бывших чиновников автор назвал их «приговоренными преступниками с отсрочкой исполнения смертного приговора левого [инспектора] коменданта». Итак, нас знакомят с сотрудниками данной службы в лице признанных уголовников, приговоренных к смертной казни, отложенной на время их службы в пограничном гарнизоне. Таким образом, в дополнение к тем помилованным в соответствии с императорским указом, через данную службу в порядке вещей отправляли на службу в приграничных районах Китая всех подходящих уголовников 52.