Сборник - Европа без России

Ключевой фактор перехода Европы от экономической интеграции к политической унификации я вижу в области права. Хотя бы потому, что современные политики в большей степени подвержены влиянию юристов-прагматиков, нежели экономистов-теоретиков. Основой процесса, о котором идет речь, послужило радикальное изменение образа политического мышления, которое привело в последние десятилетия к возникновению нового международного правового порядка (кстати, никакого нового международного экономического порядка – если не считать стихийных и реально ничем не ограниченных процессов глобализации – при этом не возникло). Этот порядок основан на отрицании так называемой вестфальской правовой системы, предусматривающей суверенитет национальных государств. [2] Я использую термин «национальное государство» для краткости; более точным был бы термин «государство, созданное на базе определенной нации». – Прим. авт. Иными словами, можно сказать, что в мире, и прежде всего в Европе, после Второй мировой войны произошло заметное смещение политического сознания в сторону интернационализма и универсализма.

Фундаментом этого универсализма стала идея основополагающих прав человека. (Еще раз подчеркну: прав человека, а не гражданских прав, идея которых лежала в основе предшествующего правового порядка.) Само по себе выражение «права человека» указывает на всеобщий, универсальный характер данного понятия, в то время как гражданские права есть права, связанные с гражданством, то есть действующие в рамках данного государства. Как верно указывает американский правовед, йельский профессор Джеб Рубенфельд, права человека в современном мире нередко находятся «вне зоны досягаемости нормальных политических процессов». [3] Rubenfeld J. Two World Orders // The Wilson Quarterly. Autumn 2003. Это нечто, возникающее вне политического пространства национального государства, нечто, приходящее извне. Если же это «нечто» не является продуктом демократической плюралистической политики, следовательно, оно – продукт «чистого разума», а точнее – некой правды, хранителем которой являются немногие избранные (но не избираемые). Значит, это «нечто» является, по сути дела, угрозой демократии. Может быть, кому-то такое утверждение покажется преувеличением. Но многие, и я в том числе, видят ситуацию именно так.

Не секрет, что отправной точкой на пути к универсалистскому мышлению послужила специфическая интерпретация Второй мировой войны, которая лежит в основе не только универсализма, но и современного «европеизма». Эта интерпретация основана на утверждении, что трагедия той войны с ее десятками миллионов погибших была вызвана национализмом, связанным с национальным суверенитетом, вытекающим из вестфальского правового порядка. По мнению универсалистов, этот порядок сделал возможным развитие патологических социальных процессов в ряде стран, результатом чего и стала война. (Полвека спустя подобным образом трактовалась война в бывшей Югославии.) Исходя из этой концепции, универсалисты строят свой порядок, цель которого – предотвратить войны, поставив международное право над правом национальных государств.

Должен в определенной степени согласиться с утверждением В.Белоградского, [4] Вацлав Белоградский – современный чешский философ, живет в Италии. В начале 90-х гг., на некоторое время вернувшись из эмиграции, вместе с В. Клаусом стоял у истоков праволиберальной Гражданской демократической партии. Позднее вступил с Клаусом в полемику по ряду социально-политических проблем и в середине 90-х отошел от политической деятельности. который считает, что «европейские тоталитарные режимы были продуктом не ослепленных ненавистью националистов, как лгут нам идеологи европейского федеративного супергосударства, а надменности и экспансионизма крупных европейских наций». Впрочем, можно назвать и другие причины войн и тоталитаризма, но не об этом сейчас речь. Интерпретация Второй мировой исключительно как следствия национализма не только неточна, но и не может использоваться в качестве основания для строительства будущего европейского порядка. Победа демократии и антивоенных убеждений в абсолютном большинстве европейских стран – результат не «европеизма», а естественного внутреннего развития самих этих стран. Это итог демократических процессов. В Европе победила демократия, потому что ее страны сами выбрали для себя эту политическую систему. Она не была занесена к ним извне. (Более того, нынешние события в Ираке и Афганистане показывают, что законы и демократию нельзя «импортировать»).