Хелен Томсон - Немыслимое - путешествие по самым странным мозгам в мире. Неврологическая революция от Оливера Сакса до наших дней

Окончив обучение по специальности «неврология», я решила стать научным журналистом, посчитав, что это лучший путь узнавать новое о таинственных процессах в мозге и одновременно удовлетворить свою страсть собирания историй разных людей, а также их увлекательного рассказывания. Я получила степень магистра в сфере научной коммуникации в Имперском колледже Лондона и поднялась до новостного редактора журнала «Нью Сайентист».

Сейчас я независимый журналист и работаю для ряда СМИ, в том числе Би-би-си и «Гардиан». И хотя я пишу обо всем, что касается здоровья, меня всегда притягивает тема странного мозга. Я посещаю неврологические конференции, взахлеб читаю научные статьи и складирую у себя заумные медицинские журналы, где хотя бы вскользь упоминаются его исследования. Ничто другое не увлекает меня и вполовину так сильно.

Это непростая работа. Уже не принято типичное для ученых XVIII и XIX веков описание конкретных случаев – яркие истории, в красках живописующие все, что известно о жизни пациентов. Сегодняшнее описание объективно, сухо и безлично. Пациенты названы только по инициалам, черты характеров потеряны, о жизни не говорится ни слова. Предмет неврологии – владелец исследуемого мозга – мало интересует науку, которая развивается вокруг него.

Однажды, засидевшись в офисе допоздна, я наткнулась на статью, не похожую на прочие. В ней было описано нарушение, впервые засвидетельствованное в 1878 году в лесных дебрях штата Мэн. В небольшом поселении лесорубов обнаружили загадочную особенность поведения, изучить которую попросили американского невролога Джорджа Миллера Бирда. Увиденное им казалось невероятным. В этом поселении было несколько человек, которых Бирд позднее назвал «прыгающие французы штата Мэн». Если такому человеку резко дать короткую устную команду, он моментально подчинится и выполнит ее независимо от последствий. Прикажи ему бросить нож, и он бросит. Прикажи плясать – запляшет.

Не менее сильное впечатление, чем само описание расстройства, на меня произвела иллюстрация на второй странице: женщина с поднятой ногой в момент рефлекса. Снимок был сделан у нее дома. Впервые за много лет я увидела фотографию пациента в научной статье, описывающей конкретный случай заболевания.

Бирд провел много недель в лесах и гостиницах, где лесорубы работали в несезонное время, общался с семьями и друзьями, вел записи о взаимоотношениях и интересах. Он попытался узнать их мозг, изучая их жизнь, и получилась захватывающая история.

Не отрывая взгляда от картинки, я подумала: что будет, если пойти по стопам Бирда и заняться изучением самых необыкновенных особенностей мозга, общаясь с людьми, которые ими обладают?

Мне вспомнились слова Оливера Сакса: чтобы понять человека по-настоящему, получить хотя бы намек на то, что он скрывает, нужно подавить в себе желание протестировать его и вместо этого изучать открыто и спокойно, подчинившись ритму его жизни и мыслей. Именно так, говорил Сакс, можно увидеть тайну в процессе ее осуществления.

Я взглянула на стопку журналов перед собой – коллекцию удивительных нарушений работы мозга, собранную за десять лет.

В большинстве статей даны лишь инициалы, возраст и пол пациента. Аккуратно сняв стопку со стола, я разложила журналы на полу, уселась в центре и стала читать. Так прошли часы. По всему миру с нормальными людьми происходили ненормальные вещи. Что за жизнь они ведут, спрашивала я себя, и позволят ли мне поведать о ней?

Следующие два с лишним года я путешествовала по миру и общалась с обладателями самых необычных мозгов. Их уже обследовали, протестировали и разложили по полочкам многочисленные доктора и ученые, но им редко доводилось – если вообще доводилось – публично распространяться о своей жизни. Нечто подобное можно найти у Сакса, прежде всего в книге 1985 года «Человек, который принял жену за шляпу», где он называет пациентов «путешественниками в невообразимые страны» [6] Sacks O. The Man Who Mistook His Wife for a Hat. Touchstone, 1985. . По его словам, если бы не их истории, мы никогда не узнали бы, что можно так воспринимать мир.

Я почувствовала: пора вернуться к этой мысли и проверить, что нового обнаружено за тридцать лет неврологической революции. Еще мне хотелось сделать что-нибудь такое, чего не делал Сакс: вырвать людей из больничной среды, увезти подальше от всевидящего ока невролога и посмотреть на них глазами друга, стать частью их мира. Задавать вопросы, которых избегают ученые. Слушать, как они росли, как нашли свою любовь и как находят свой путь в этом мире, который воспринимают иначе, чем остальные. Мне хотелось понять, чем их жизнь отличается от моей – и насколько необычным в принципе бывает мозг.