Бернард Барух - От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома

Спекулятивная скупка «Норзерн пасифик» была вызвана в первую очередь ошибкой Джейкоба Шиффа, который не скупил в субботу простые акции, как того требовал Гарриман. А в понедельник обнаружилось, что было уже поздно. Любопытно, что похожая ситуация с акциями железных дорог в Луисвилле и Нэшвилле также была вызвана грубым просчётом. На этот раз его допустил Август Белмонт, представлявший Ротшильдов на посту президента железных дорог.

Случилось так, что в Л. и Н. было накоплено на внутреннем рынке до 50 тысяч не котирующихся на бирже акций. По-видимому, господин Белмонт не понял, что ведётся кампания по приобретению контрольного пакета Л. и Н. даже в самый её разгар.

Я рекомендовал, и Холи согласился со мной, как можно скорее скупить эти акции Белмонта. Той же тактики придерживались и люди Гейтса.

По правилам биржи должно было пройти 30 дней, прежде чем эти новые акции будут включены в котировки. Это означало, что люди Белмонта не могли передавать эти акции, и технически у них их как бы и не было, разве что они сумеют получить сертификат на их передачу.

Гейтс сначала хотел выдавить Белмонта с рынка. Я был против. Каждую вторую половину дня мы встречались с Холи, чтобы определить стратегию на следующий день. Если мы выдавим Белмонта, то это приведёт к сверхспекуляции с акциями, а лично я не желаю участвовать в повторении паники с «Норзерн пасифик», случившейся одиннадцать месяцев назад. Мы с Холи решили приобретать партию акций Белмонта взаймы по честным ставкам и по этим же ставкам осуществлять их передачу. Позже Гейтс объявил, что и у него не было намерения довести дело до сделок по сверхспекулятивным ценам.

Вплоть до этого момента мы и люди Гейтса действовали как два отдельных лагеря и противостояли друг другу в той игре. Мы думали, что Гейтс не желает, чтобы мы переломили ситуацию таким образом, что игра пойдёт по честным ставкам. Но теперь до нас стало доходить, что мы могли бы прийти с Гейтсом к какой-либо договорённости.

Как-то, находясь с Холи в «Мужском кафе» в «Уолдорфе», я заметил сидящего за соседним столиком Гейтса. Я предложил Холи подойти к Гейтсу и проверить, не позволяют ли нам уже приобретённые пакеты акций получить контроль над компаниями, если мы их объединим. Холи переговорил с Гейтсом, и в результате выяснилось, что вместе мы находимся уже очень близко от вожделенного контрольного пакета. Тогда же и было заключено соглашение, что наши люди и команда Гейтса станут действовать совместно до приобретения необходимого для получения контрольного пакета количества акций, после чего управление железной дорогой должно будет перейти в наши руки. Это было как раз то, чего я хотел.

На следующее утро мы попросили брокера Провоста по прозвищу Корни приобрести недостающие до контрольного пакета 40 тысяч акций.

А в это время угроза монополизации и активность с акциями Л. и Н. заставили обеспокоиться Дж. П. Моргана и компанию, у которых были свои интересы на южных железных дорогах. Сам Морган в это время находился во Франции, но его партнёр Джордж Перкинс обратился к Гейтсу и спросил его, за какую цену мы готовы уступить контроль над Л. и Н.

Эти переговоры всё ещё продолжались, когда как-то рано утром Талбот Тейлор рассказал мне, что Перкинс по поручению Моргана прошлым вечером провёл консультации с Джеймсом Кином. Кин посоветовал Перкинсу заплатить запрошенную сумму, даже если она покажется тому слишком высокой. Узнав эту новость, я бегом отправился к Холи. Его офис располагался на тринадцатом этаже, и я помню, как тогда злился из-за того, что лифт двигается слишком медленно.

Когда я вошёл, Холи уже надевал шляпу и пальто. Он собирался в офис Моргана, где вместе с Гейтсом должен был встретиться с мистером Перкинсом. Я ещё раз заявил ему, что лично я совсем не желаю продавать акции. Но Холи и другие хотели этого, им всё это казалось прекрасной возможностью получить хорошую прибыль.

Холи вернулся из офиса Моргана воодушевлённым. К тому времени, когда он туда добрался, Гейтс успел уже завершить торговлю, и всё, что оставалось Холи, – это согласиться с результатами переговоров. Морганы покупали одну треть того, чем мы владели, по 130 долларов, а мы должны были гарантировать им новую сделку в течение шести месяцев по цене 150. Это означало конец моим мечтам стать владельцем железной дороги.

Холи удивился, когда я заявил ему, что недоволен сделкой. Действительно, 130 долларов за акцию давали нам значительную прибыль, так как первую треть нашего пакета мы приобретали по ценам в среднем ниже 110 долларов. Но что, если экономические условия в дальнейшем изменятся в худшую сторону и мистер Морган решит не продолжать сделку, что является его правом? Если это произойдёт, то рынок окажется в руках спекулянтов, которые пожелают продавать акции. Они собьют цены на рынке до катастрофических отметок. Но Холи пропускал мимо ушей все эти опасения.