Бернард Барух - От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома

Думаю, мы оказались на вокзале ещё до того, как зрители поняли, что третьего акта не будет. Как раз подали состав. Мы забрались в вагон, даже не посмотрев, куда направляется поезд. К счастью, он следовал в Нью-Йорк.

Гарти совсем не обескуражила эта неудача. Он продолжал посещать школу, а затем в Бостонском лицее познакомился с Джоном Голденом, который в то время был подающим надежды актёром. Они стали настолько близкими друзьями, что мама стала называть Голдена своим «пятым сыном».

После того как Гарти сыграл несколько небольших ролей в бродячих труппах, состоялся его дебют в Нью-Йорке в спектакле «Братья-корсиканцы» [36] По роману А. Дюма. , где он выступал под псевдонимом Натаниэль Гартвиг. Роль главного героя исполнял Роберт Мэнтелл. Позже Гарти вошёл в труппу Мари Уэйнрайт, имевшую очень приличный репертуар. Сюда входили спектакли «Камиль», «Школа злословия», а также постановки некоторых пьес Шекспира. Там Гарти стал ведущим артистом.

Гарти играл вместе с Ольгой Нетерсоль [37] Нетерсоль Ольга – известная английская актриса. в спектакле «Кармен», и благодаря той пьесе «поцелуй Нетерсоль» сделался знаменитым. Звёздный час для Гарти настал, когда он в роли Дона Хосе стоял у стойки и Кармен танцевала для него. Гарти должен был поднять мисс Нетерсоль на руки и нести её, продолжая страстно целовать в губы, вверх по лестнице. И тот поцелуй стал самым длинным из поцелуев на сцене. В другой пьесе – «Сафо» [38] «Сафо» – трагедия австрийского драматурга Ф. Грильпарцера. объятия госпожи Нетерсоль на сцене стали ещё более длительными, из-за чего полиция вынуждена была даже вмешаться в ход пьесы, но к тому времени Гарти уже покинул сцену и ушёл работать на Уолл-стрит.

Что касается меня, то, согласно семейным планам, я должен был последовать по стопам отца и стать врачом. Однако вскоре мама изменила своё мнение на этот счёт. Её новое решение стало чем-то очень неортодоксальным.

Не так много времени прошло после того, как мы переехали в Нью-Йорк, и из Южной Каролины за покупками прибыл партнёр дяди Германа Самуэль Виттковский. Во время разговора с мамой по поводу судьбы её мальчиков мистер Виттковский посоветовал ей отвести меня к френологу доктору Фаулеру [39] Фаулер Орсон Сквайр (Fowler) – известный нью-йоркский проповедник френологии. , офис которого, как я помню, располагался напротив магазина Стюарта, позже – Джона Ванамейкера.

Доктор Фаулер запомнился мне своими золотыми очками и внушительной бородой. Он осмотрел мою голову и, водя руками по моим надбровным дугам, спросил у мамы:

– И что вы предлагаете делать с этим молодым человеком?

Мама ответила:

– Я думаю сделать его врачом.

– Из него получится хороший врач, – согласился доктор Фаулер, – но я бы посоветовал отдать его туда, где делаются великие вещи, – в финансы или политику.

Мама призналась мне, что после того визита она изменила решение: я не буду врачом.

Окончив в 1889 г. колледж, я начал читать медицинскую литературу, планируя осенью поступить в медицинскую школу. Но меня не оставили в покое с этим решением. Когда моё будущее, казалось, было ясным, мама вдруг вспомнила о словах того френолога. Отец, разумеется, понял, что это была её идея толкать меня в сторону карьеры бизнесмена. Он только заметил по этому поводу:

– Сынок, не нужно становиться врачом, если только ты самозабвенно не любишь эту работу.

Следуя рекомендации матери, я начал искать себе работу. В процессе поиска мне пришлось пройти через многие разочарования. Как любой средний выпускник колледжа, я не хотел начинать с самых низов. Стоптав кучу обуви, бегая по объявлениям о найме на работу, напрасно прождав откликов на свои собственные объявления с предложением услуг, я взял список пациентов отца и задался мыслью заставить одного из них дать мне работу.

В конце концов я остановился на Дэниэле Гуггенхейме из знаменитой семьи Гуггенхейм [40] Гуггенхейм (Guggenheim) – еврейская семья промышленников и филантропов в США. Дэниэл Гуггенхейм (1856–1930) управлял совместными делами всех братьев Гуггенхейм и почти 20 лет был президентом «Америкэн смелтинг энд рефайнинг компани», был одним из учредителей Еврейской теологической семинарии, поддерживал еврейскую общину Нью-Йорка. . В возрасте 19 лет я, наверное, был на целый фут выше мистера Дэна, что только делало меня ещё более самоуверенным.

Улыбка, добрая улыбка мистера Дэна заставила меня спуститься на землю. После того как я расслабился, мистер Дэн сообщил мне, что семья Гуггенхейм собирается заняться рудным и плавильным бизнесом, и спросил: