Микеле де Сальвиа - Европейская конвенция по правам человека

В любом случае, какими бы ни были аргументы в пользу существования или отсутствия jus cogens в области прав человека в международном традиционном праве, можно утверждать, что государство, которое подписало и добровольно ратифицировало правовой документ, который охраняет отдельные права человека и основные свободы, как например ЕКПЧ, не может прибегать к так называемому принципу верховенства государства, чтобы препятствовать вмешательству судебных органов, контролирующих выполнение обязательств, которые приняли на себя государства, ратифицировав эти соглашения. Европейский Суд по правам человека отверг, таким образом, протест на некомпетентность, поданную бельгийским правительством со ссылкой на принцип верховенства государства по вопросу о несовместимости с ЕКПЧ документов лингвистического характера, связанных с преподаванием в школах. Это правительство утверждало, что проблемы, затронутые заявителями, относятся по принципу верховенства к бельгийской юрисдикции в той мере, в которой законодательство в области языка и образования является частью политического и социального устройства государства, и что ЕКПЧ не имеет отношения к государственному устройству. Суд не счел этот протест, со ссылкой на так называемый принцип верховенства, протестом на некомпетентность. Суд заявил, что «Конвенция и дополнительный протокол имеют своим предметом сферы деятельности, которые обычно относятся к внутренней компетенции государств, подписавших конвенцию, однако, они являются международными инструментами, имеющими основной целью установить международные нормы, которые должны соблюдать все государства-участники в своих отношениях с лицами, находящимися под их юрисдикцией (статья 1 Конвенции) (постановление по делу Affaire linguistique belge. Раздел «Предварительные возражения», p. 19, § 3).

III. Принцип невмешательства во внутренние дела государства: ограничения происходящие из уважения прав человека.Принцип невмешательства во внутренние дела государства, кажется, подвергся наибольшему числу нападок со стороны приверженцев нового способа трактовать международное право, которое все чаще предстает как право международного сотрудничества. И все же, надо признать, что государство, как высшее воплощение национального суверенитета, всегда представляло собой и продолжает представлять необходимую форму общественной организации. Исторически, будучи необходимым звеном общественной жизни, каждое государство должно было утвердить свою независимость по отношению к другим государствам. В XIX веке, поскольку мир был разорван на многочисленные антагонистические группы, этот процесс имел особое значение. Под покровом юридического позитивизма верховенство государства над его подданными и над его территорией приобрело характер постулата. Одновременно с утверждением собственного влияния на все проявления общественной жизни государство порождало право, которое стремилось к самодостаточности. Отсюда произошло ошибочное убеждение в абсолютной компетентности государства во всем, что подпадало под его юрисдикцию, компетентность эта была полностью изолирована от любых влияний извне. Таким образом, международное сообщество представлялось чем-то противоположным отдельным государствам, чьи отношения регулировались тем, что сейчас скорее кажется не правом , то есть в основном применением силы, чем правом, то есть подчинением отдельных государств принципам поведения, основанным на таких ценностях, как солидарность и уважение основных интересов других государств. Несмотря на ограничения, налагаемые на автономность государств как принципами традиционного международного права, так и нормами, происходящими из характера подписанных договоров, принцип невмешательства во внутренние дела другого государства все еще составляет основу международных отношений между суверенными государствами, основу не совсем незыблемую, но все еще очень прочную.

Этот принцип утвержден в Уставе Организации Объединенных Наций, где в параграфе 7 статьи 2 сказано:

«Настоящий Устав ни в коей мере не дает Организации Объединенных Наций права на вмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства…»

Как легко заметить, ключевым является слово по существу . Оно указывает на то, что речь должна идти о сферах деятельности, не подчиненной по природе и по внутреннему содержанию международным обязательствам. Сейчас, в особенности в свете уже цитированного постановления Международного Суда (постановление по делу Barcelona Traction), является бесспорным, что уважение минимальных норм обращения с гражданами, находящимися под юрисдикцией отдельного государства, входит в сферу обязанностей, которые принимает на себя государство просто уже благодаря тому, что существует как государственная единица по отношению к другим государствам.