Франс де Вааль - Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

Более совершенный набор инструментов применяют для добычи меда шимпанзе в Габоне. Для такого опасного предприятия, как разорение пчелиных гнезд, они используют комплект из пяти разных орудий. Он включает пестик (толстую палку, которой взламывают вход в улей), бур (палку, которой протыкают улей, чтобы добраться до отделения с медом), расширитель (для увеличения прохода боковыми движениями), коллектор (палку с расщепленным концом, чтобы погружать в мед и доставать его) и щетку (кусочек коры, чтобы счищать мед) {101}. Применение этих орудий очень сложно, потому что их нужно подготовить и принести на место до начала работы и держать под рукой, пока рассерженные пчелы не вынудят шимпанзе уйти. Требуется также предварительно продумать и спланировать последовательность действий – то есть та самая организационная деятельность, которой придавалось такое большое значение у наших предков. С одной стороны, применение орудий человекообразными обезьянами может показаться примитивным, так как они используют палки и камни, но с другой стороны – чрезвычайно изобретательным {102}. Палки и камни – это все, что у них есть в лесу, и нам не следует забывать, что универсальным орудием бушменов служит палка-копалка (заостренная палка, с помощью которой вскрывают муравейники и выкапывают корни). То, как используют орудия дикие шимпанзе, значительно превосходит все, что когда-либо считалось возможным.

В каждом сообществе шимпанзе применяется от пятнадцати до двадцати пяти разных орудий, которые различаются в зависимости от культурных и экологических обстоятельств. Например, члены одного из сообществ, обитающие в саванне, охотятся с помощью остроконечных палок. Это открытие вызвало переполох, так как орудия для охоты считались еще одним уникальным достижением человека. Шимпанзе втыкают свои «копья» в дупла деревьев, чтобы добыть спящих галаго – небольших представителей отряда приматов, которые служат источником белка для самок шимпанзе, не способных догонять обезьян, как это делают самцы {103}. Также хорошо известно, что шимпанзе в сообществах Западной Африки умеют раскалывать орехи камнями, тогда как в Восточной Африке об этом никто никогда не слышал. Людям, новичкам в этом деле, обычно не удается расколоть такие же орехи с твердой скорлупой не только потому, что они не обладают силой взрослых шимпанзе, но и из-за отсутствия необходимой координации движений. Требуются годы тренировок, чтобы установить орех на ровной поверхности, найти подходящий по размеру камень и нанести удар так, чтобы расколоть один из самых крепких орехов в мире, не повредив при этом пальцы.

Японский приматолог Тетсуро Матсузава следил за развитием этого навыка на «фабрике» – открытом пространстве, куда шимпанзе приносили свои орехи к каменным наковальням и наполняли джунгли равномерным ритмом ударов. Молодые шимпанзе теснились вокруг усердно работающих взрослых, периодически таская орехи у своих матерей. Таким образом они знакомились со вкусом орехов, а заодно и их взаимосвязью с камнями. Они производили множество бесполезных действий, пытаясь расколоть орехи руками и ногами или бесцельно пиная камни. При этом молодые обезьяны осваивали навык, что служит несомненным доказательством ненужности поощрений при обучении, потому что никакого вознаграждения за все эти действия они не получали. Примерно в трехлетнем возрасте молодые шимпанзе приобретают достаточную сноровку, чтобы случайно расколоть свой первый орех, и только в шесть-семь лет достигают мастерства взрослых {104}.

Когда речь идет о применении орудий, в центре внимания всегда оказывается шимпанзе, но существует три других вида крупных человекообразных обезьян – бонобо, горилла и орангутанг, – которые вместе с шимпанзе и человеком образуют семейство гоминид. В отличие от других обезьян, гоминиды – крупные, плоскогрудые приматы без хвоста. В этом семействе у нас больше всего общего с шимпанзе и бонобо, которые генетически от нас практически не отличаются. Как и следовало ожидать, идут жаркие споры, что на самом деле означает ничтожное различие в 1,2 % ДНК между нами и ними, но то, что мы в близком родстве, сомнений не вызывает. В неволе абсолютный чемпион по применению орудий – орангутанг, настолько умелый, что может завязать узлом шнурки ботинок и конструировать инструменты. Видели, как один молодой самец вставил три палки, которые сначала заострил, в две трубки, получив в результате шест из пяти секций, чтобы сбить подвешенный фрукт {105}. Орангутанги – непревзойденные специалисты по побегам, способные терпеливо разбирать клетку день за днем, неделя за неделей. При этом они прячут вывинченные болты и гайки, так что смотрители ничего не замечают, пока не становится слишком поздно. Напротив, о диких орангутангах мы знаем только то, что они иногда чешут себе палочкой спину и прикрываются веткой с листьями от дождя. Как может вид, проявляющий такой талант в неволе, так ограниченно использовать орудия в естественных условиях? Это несоответствие было устранено в 1999 г., когда стало известно о технологиях, применяемых орангутангами, обитающими на торфяных болотах острова Суматра. Эти орангутанги используют прутики, чтобы добывать мед из пчелиных гнезд, и короткие палочки, чтобы доставать питательные семена неезии, окруженные острыми колючками {106}.