Эдвард Люттвак - Возвышение Китая наперекор логике стратегии

Таким образом, с точки зрения обоих правительств было бы предпочтительным, если бы место китайских инвесторов, менеджеров и техников заняли какие-нибудь другие иностранцы из менее опасных стран, расположенных подальше – все что угодно, чтобы хотя бы немного избавиться от китайского присутствия и замедлить его рост.

В то время как японцев уважают в Монголии, но не очень-то любят в России, они в любом случае подходят на роль желанных иностранных инвесторов и предпринимателей, и у них есть все необходимое: организация, технология, рынок сбыта и капитал.

Капитал здесь действительно занимает последнее по значению место, поскольку больше всего как Монголии, так и российскому Дальнему Востоку необходима растущая экономическая активность, а не просто капитал. В Монголии экономическая активность Японии может повысить квалификацию местной рабочей силы, в то время как на российском Дальнем Востоке она бы помогла удержать местное население. Если человек получит работу в японской компании, то он уже вряд ли уедет в более комфортабельные для жизни западные районы России. В дополнение к низкой рождаемости, причиной депопуляции региона является высокая внутренняя миграция, особенно в московский регион.

Япония может многое сделать для того, чтобы вовлечь Россию в антикитайскую коалицию – на самом деле даже больше, чем любая другая страна.

Конечно, верно то, что русские и японцы не особенно любят друг друга, но также справедливо и то, что японские компании, которые вели дела с Россией, а до этого с Советским Союзом, периодически подавали не очень хорошие примеры, включая одностороннее и нечестное расторжение договоров. Но если японское правительство усвоит стратегический императив, то оно отодвинет в сторону вопрос о «северных территориях», будет воздерживаться от бессмысленных жалоб 91, и прекратит отговаривать японский бизнес от экономической активности на российском Дальнем Востоке. Это уже само по себе перекроет дорогу симметричной активности китайцев в этом же регионе, служа одновременно импульсом к участию России в антикитайской коалиции.

Покорная готовность согласиться на китайское доминирование, по меньшей мере, не принадлежит к чертам вьетнамского национального характера, несмотря на географическую близость Вьетнама к Китаю и явное неравенство сил. Более того, кажущееся сходство в идеологии и внутрипартийной жизни между вьетнамской коммунистической партией (Ddng Cong san Viet Nam , VCP, КПВ) и компартией Китая (ССР, КПК), а также и их совместное наследие в виде ленинских методов, сталинской технологии власти и засилья тайной полиции, лишь усиливают решимость лидеров КПВ сопротивляться намерениям КПК в отношении Вьетнама.

Решительная победа коммунистического Вьетнама над Соединенными Штатами и их местными союзниками, помощниками и союзными войсками из других стран в 1975 году также усиливает решимость правительства Вьетнама твердо противостоять китайской мощи и, по сути, игнорировать двусторонний баланс сил.

Тем не менее, отрицание баланса сил по соображениям его неприятия, гордости или твердой решимости отказываться от уступок, которые диктует реальность – все это верный рецепт для еще больших потерь, унижений и даже возможного уничтожения в будущем 92.

Но то, что сейчас делает руководство КПВ – отнюдь не ошибка, а наследие длительной борьбы, увенчавшейся победой в 1975 году, это дипломатическая, военная и целостная стратегическая культура, которую характеризует трезвый реализм и неприятие военного авантюризма или нереальных прожектов в том, что касается региональной и мировой политики.

Тем самым, правительство Вьетнама отказалось склониться перед гораздо большей мощью Китая только потому, что оно было в состоянии отрицать его превосходство, либо опираясь на собственный военный потенциал, либо ища союзников, которые были бы готовы помочь Вьетнаму сдержать Китай.

Именно таким образом Вьетнам выжил во время китайского вторжения в феврале 1979 года – или скорее ответного вторжения, так как в январе того же года примерно 150 000 вьетнамских военнослужащих вторглись, разгромили и оккупировали территорию союзной Китаю Камбоджи или Кампучии, которой управляли «красные кхмеры», подвергшие свой собственный народ геноциду

Руководствуясь и другими мотивами, но все же, в первую очередь, стремясь заставить Вьетнам вывести войска из Кампучии, 17 февраля 1979 года НОАК атаковала на двадцати шести участках 480-мильной вьетнамско-китайской границы, задействовав от 200 до 250 тысяч солдат и офицеров 93. На оперативном уровне цель мероприятия, по всей видимости, состояла в том, чтобы измотать вьетнамские войска, заставив их защищать близко расположенные к границе центры своих провинций: Лаокай, Каобанг, Донгданг и Лонгшон. Но не были достигнуты ни стратегические, ни оперативные цели: вьетнамцы не ушли из Камбоджи и не бросили свои полевые войска против ударных сил НОАК. Вместо этого они смогли сдержать китайцев силами своих пограничных частей (примерно 100 000 человек), которые применили тактику эластичной беспокоящей обороны, дополненной целым рядом рейдов на территорию Китая, для ударов по линиям снабжения, складам с боеприпасами и топливом НОАК.