Пол Фассел - Класс - путеводитель по статусной системе Америки

Его мать добавляет:

Мы не можем понять, как так получается… все эти богатенькие детки из пригородов могут увильнуть, а нашему сыну пришлось отправиться туда.

Такое деление на два класса удобно своей простотой и ясностью, когда надо подчеркнуть несправедливость или горечь. Однако популярно и деление на три класса – возможно, потому, что число «три» ассоциируется с чем-то особенным, старинным и даже волшебным: три медведя, три желания, трое волхвов. В Великобритании чаще говорят о трех классах, по крайней мере начиная с прошлого века, когда Мэтью Арнольд поделил своих соседей и друзей на высший, средний и низший классы – а точнее, как он примечательно обозначил их: варвары (что характерно, на верхушке пирамиды), обыватели (посередке) и простонародье. Подобная трехуровневая трактовка – привычный способ размышлять о классовой системе, характерный для людей из середины: он дает им чувство моральной и социальной защищенности, помещая их на равном удалении от пороков гордыни, снобизма, транжирства и праздности, приписываемых тем, кто расположился на более верхних ступеньках, – но также на удалении и от грязи, ограниченности, непотребства обитателей ступеней пониже. Высший, средний и низший – вполне устоявшиеся термины для обозначения этих трех групп, хотя британский эвфемизм «рабочий класс» довольно уверенно вытесняет «низший класс».

Если в народе обычно выделяют три класса, то социологи чаще отдают предпочтение пяти классам:

• высший,

• высше-средний,

• средний,

• низше-средний,

• низший.

Пытаясь сосчитать классы, кое-кто почти сразу сдается, обнаружив – подобно Джону Бруксу, который описал это явление в книге «Позерство в Америке» 14 14 BrooksJ. Showing Off in America: From Conspicuous Consumption to Parody Display. Boston: Little, Brown, 1981. , – что «в новой американской структуре, видимо, почти бесконечное число классов» ; или же, как тот человек в Бостоне, на вопрос о классах ответивший: «Вот черт! Классов слишком много, чтобы назвать их или посчитать… Ну, может, пятнадцать или тридцать». (Следом он, как истинный американец, добавил: «А, какая разница, для меня все это ничегошеньки не значит».)

Мои же наблюдения заставляют выделить девять классов в этой стране, и они таковы:

• высший, за пределами видимости [top-out-of-sight],

• высший,

• высше-средний,

• средний,

• высше-пролетарский,

• средне-пролетарский,

• низше-пролетарский,

• нищий,

• незримый низший.

Проясним сразу: класс определяется не только богатством. Как совершенно справедливо отметил один рабочий: «Это не могут быть деньги, потому что никто не может знать о тебе этого наверняка». Стиль, вкус и мировоззрение важны не меньше денег. «Несомненно, экономически есть только два класса – богатые и бедные, – пишет Джордж Оруэлл, – но в социальном смысле существует целая иерархия классов; манеры и традиции, усвоенные представителями каждого класса в детстве, не только существенно отличаются друг от друга, но и – это очень важное уточнение – как правило, остаются неизменны с рождения до самой смерти. …В культурном отношении очень трудно покинуть класс, в котором ты родился». Когда Джон Фицджеральд Кеннеди, наблюдая за Ричардом Никсоном по телевидению, обернулся к друзьям и, пораженный ужасом, вымолвил: «Парень начисто лишен класса», он подразумевал не деньги.

Всякий, кто воображает, будто крупная собственность или высокие доходы автоматически помещают человека в высший класс, может для успокоения полистать небольшую книжицу «Проживи год с миллионером», написанную Корнелиусом Вандербильтом Уитни и розданную им (совершенно бесплатно) друзьям на рождество 1981 года. Не хотелось бы показаться грубым, но банальности, глупости, самодовольство и тупоумие, которые автор не постеснялся излить на страницы этого опуса, заставляют вспомнить разве что персонажей фельетонов Ринга Ларднера или сатирических произведений Синклера Льюиса вроде его книги «Человек, который знал Кулиджа». «Это группа космополитов, – пишет Уитни о людях, встреченных им однажды на какой-то вечеринке. – Они приехали из самых разных уголков Штатов». И чем дальше он развивает свои мысли, тем яснее читатель понимает: если не принимать во внимание его богатство, Уитни – в чистом виде типичный представитель среднего класса, всей душой и совершенно бездумно преданный всем без исключения стереотипам, характерным для данной социальной ступени.

Спустимся чуть ниже – принцип остается неизменным: деньги значат не так уж много. Желая проиллюстрировать этот тезис, Джон Брукс сравнивает две семьи, проживающие в пригороде в соседних домах. Один человек – «синий воротничок», работает механиком в гараже. Другой – «белый воротничок», работает служащим в издательском доме. Зарабатывают они примерно одинаково, но сколь же велики различия! Мистер Синий воротничок купил маленький, аккуратный домик типа ранчо. Мистер Белый воротничок купил видавший виды дом и сам подновил его. Миссис Синий воротничок ходит в близлежащие магазины, особенно – в те, что в ближайшем торговом центре, и считает, что они чудесны – «такие удобные!». Миссис Белый воротничок за одеждой ездит в город. Чета Синих воротничков не прочь выпить, но, как правило, потихоньку, в субботу вечером, задернув предварительно шторы. Чета же Белых воротничков сидит с бокалами не таясь, нередко – прямо у себя на заднем дворе. «Синие общаются криком – бездумно кричат что-то друг другу, если находятся в разных комнатах или по разным концам лужайки за домом; Белые же понижают голос – настолько, что порой даже не слышат друг друга». Если судить по предметам обихода, то важнейший критерий – книги. В доме у Синих нет ни одной книги, тогда как у Белых гостиная заставлена книжными полками, набитыми под завязку. Брукс заключает: «И, в общем-то, между этими двумя семьями едва ли есть что-то общее… хотя их доходы практически одинаковы». На это же обратил внимание и Рассел Лайнз: принадлежность к классу определяется не столько деньгами, сколько вкусом, знанием и восприимчивостью. Исходя из чего он и предложил трехчастное деление: тонкие интеллектуалы, люди со вкусами отсталыми либо посредственными и люди со вкусами низменными, примитивными (highbrow, middlebrow, lowbrow).