Пол Фассел - Класс - путеводитель по статусной системе Америки

Учитывая, какую ярость вызывают честные попытки сравнить университеты, можно ожидать, что губернаторы штатов Невада, обеих Дакот, Вайоминг и Западная Вирджиния набросятся на Фиска c всевозможными эмоциональными инсинуациями, взывая к его совести и обвиняя в необъективности, слепоте, снобизме, предвзятости в пользу восточного побережья (Фиск – редактор раздела «Образование» в «The New York Times») и презрении к Западу, а также прочих пороках и дефектах характера, указывающих на его несоответствие занимаемой важной должности. Реклама и продвижение своих феодальных угодий уже давно входят в круг обязанностей губернаторов, и нас не должен удивлять жар, с каким они бросились отстаивать образовательный престиж своих штатов (битва не на жизнь, а на смерть!). Однако мы вряд ли будем ожидать такой же ярости от рядового профессора в каком-нибудь из слабых учебных заведений, ибо профессора должны понимать природу критики – и знать: критика состоит из мнений, а чем больше мнений и чем они живее, тем лучше. Азартно горячиться из-за того, что какой-то газетный выскочка невысоко оценил ваш университет, означает, что вы сами занимаетесь не столько интеллектуальной деятельностью, сколько пиаром, и, что еще хуже, сами не очень-то верите в крепкий статус вашего учебного заведения.

Я сейчас имею в виду Дэвида Беннета, профессора истории из Сиракузского университета. Будучи, несомненно, уверенным, что учебное заведение, в котором он преподает, получит пять или хотя бы четыре звезды за академическое качество, он был поражен, обнаружив, что Фиск дал Сиракузам только две звезды. Ранжирование проводилось на основе анкетирования студентов и интервью с ними. Полученная от студентов информация заставила Фиска написать, что «Колледж искусств и естественных наук… ничем не примечателен», «учебные группы очень велики», «с записью в колледж – сущий бардак», «в библиотеке …не хватает книг», «зачисляют почти всех подряд», «много внимания уделяют университетским спортивным командам», а также что слишком много занятий проводят ассистенты-магистранты. Студенты, с которыми Фиск общался, были настроены настолько мрачно, что заявили ему: «Сюда берут любого, кто может заплатить за обучение». Получив такие отклики от непосредственных клиентов, Фиск, вполне ожидаемо, выдал вузу лишь две звезды. Реакция же профессора Беннета заключалась отнюдь не в том, чтобы разобраться в причинах критики – например, в путанице при подаче документов или разрешении скандала с учебными ассистентами последнее позорное явление довольно распространено в этой стране). Нет, его реакцией было обвинить журналиста и процедуру оценки – заявляя, что он намеренно высвечивает слабые стороны, и придираясь к человеку, который просто сообщил дурные новости. Профессор написал письмо руководителю Фиска, Артуру Оксу Зальцбергеру, издателю «The New York Times», с жалобой: дескать, имело место злоупотребление, «социальный и культурный авторитет самой уважаемой в мире газеты» Фиск попытался использовать, чтобы придать вес своей «сомнительной авантюре». Далее Зальцбергер прочел такие слова: «“Путеводитель ‘The New York Times’ по американским колледжам” следовало бы пропустить мимо внимания как неудачную шутку… если бы только в нем не звучало имя вашей газеты».

Зальцбергер, включившись в обсуждение этого важного вопроса о престиже Сиракузского университета и возможном ущербе, нанесенном ему наблюдениями Эдварда Фиска, поспешил заверить профессора Беннета, что в работу Фиска уже вносятся поправки, и в ближайших выпусках газеты эти поправки будут опубликованы. Впрочем, далее в своем ответе Зальцбергер похвалил Фиска и его команду, подчеркнув их профессиональную добросовестность и вдумчивость. И тем не менее заключение его было таким: «все последующие версии и издания» рейтинга Фиска будут выходить без упоминания «The New York Times» в заголовке. Заявляя, что в дальнейшем названии путеводителя не будет упоминаться его газета, Зальцбергер, несомненно, руководствовался убеждением, что одному высшему учебному заведению критиковать другое – с профессиональной точки зрения некорректно.

Вся эта история наглядно показывает, какой престиж ассоциируется с академическими заведениями и как чувствительны они к малейшим косым взглядам, как ревнивы в своей погоне за почестями. Подобная восприимчивость к сигналам неуважения заставляет предположить, что они стали для нас аналогом рыцарства или даже джентльменства. На самом деле оскорбительным в проекте Фиска показалось слово «избирающие, селективные» (selective) – как посмел кто-то сорвать покровы и разоблачить вежливый самообман, ведь если нечто именует себя «колледжем» или «университетом», то оно таковым и является. Вызванный им скандал показал, как мало люди вдумываются в слова, когда произносят «Он (или она) выпускник колледжа» – хотя давным-давно эти слова действительно могли что-нибудь значить. Но к 1950-м годам картина изменилась. Всеобщее стремление окончить колледж ради соображений статуса вскоре привело к тому же исходу, что постигло понятие «доллар». Слово не изменилось, а вот реальность вокруг него перевернулась радикально.