Жан Бодрийяр - Дух терроризма. Войны в заливе не было (сборник)

После пяти месяцев в виртуальной стадии война сейчас входит в свою термальную стадию [26] Терминальная стадия – словосочетание в основном применяется в онкологии. Подразумевается последняя стадия заболевания, которая является непоправимым, неконтролируемым процессом распределения и разрастания опухолевых клеток в организме. , в соответствии с правилом, согласно которому то, что никогда не начиналось, заканчивается, так и не состоявшись. Полная неопределенность этой войны проистекает из того, что она заблаговременно закончена и вместе с тем нескончаема. Со временем это чревато серьезными последствиями. Виртуальное порождает виртуальное – избегая случайного [accident], которым могло бы стать лишь вмешательство в дело Другого. Но никто не хочет и слышать о Другом. В конечном счете, неразрешимость этой войны зиждется на исчезновении инаковости, элементарной враждебности, самого врага. Война превратилась в холостую машину [27] Холостая машина (machine célibataire) – термин берет свое начало от проекта Марселя Дюшана «Невеста, раздетая собственными холостяками». Машина, у которой нет никаких функций, или производимые ею операции абсурдны. В контексте приобретает дополнительное значение – одинокая машина. .

Благодаря этой войне невероятная неразбериха арабского мира начинает распространяться и на западный мир – и это справедливая месть. В свою очередь, мы отчаянно пытаемся объединить и стабилизировать их, чтобы легче осуществлять контроль, – это перетягивание каната исторического масштаба: кто кого стабилизирует, прежде чем сам не будет дестабилизирован [28] Игра слов: при перетягивании каната нельзя сдвинуть с места (поставить на место) другого, прежде чем самому не сдвинуться с места. В столкновении с вирулентной и непостижимой нестабильностью арабского и исламского мира, чьим характерным средством защиты является истерия во всем своем многообразии проявлений [versatilité], западный мир начинает демонстрировать, что его ценности уже не могут больше претендовать на какую-либо универсальность, за исключением чрезвычайно хрупкой универсальности ООН.

На западную логику декомпенсации (Запад стремится к тому, чтобы как-то смягчить, даже подавить свою мощь) восточная логика Саддама отвечает гиперкомпенсацией. Далекий от успеха в противостоянии с Ираном, он принимается за Запад. Он действует за пределами своих возможностей, там, где только Бог может ему помочь. Он совершает акт магической провокации, а Богу или кому-то еще, с ним связанному, предопределено делать все остальное (как правило, эта роль отводится арабским массам).

Американцы же, из-за своего рода эгоцентрического великодушия или глупости, могут вести борьбу с противником, лишь представив его себе по своему образу и подобию. Они одновременно и миссионеры, и новообращенные в свой собственный образ жизни, который они триумфально проецируют на мир. Они не в состоянии представить себе Другого и, следовательно, вести войну с ним персонально. То, с чем они воюют, – это инаковость Другого, а то, к чему они стремятся, – редукция [29] Редукция (сокращение) – уменьшение, ослабление чего-либо; сведение сложного к более простому; сведение многообразия к однообразию. этой инаковости, обращение в свою веру, а в противном случае, если редукция окажется невозможна, истребление (как в случае с индейцами). Они не могут представить себе, что обращение и покаяние с их собственного благоволения не может найти отклик в Другом, и они буквально в шоке оттого, что Саддам обманывает их и отказывается подчиняться их аргументам. Очевидно, поэтому его и решили устранить, не из ненависти или расчета, но за преступление, вероломство, измену, своеволие и коварство (точно как в случае с индейцами).

Вот израильтяне не такие щепетильные. Они рассматривают Другого во всей его неприкрытой враждебности, без иллюзий и сомнения. Другого, араба, нельзя обратить, его инаковость непоправима, его нельзя изменить, его можно лишь усмирить и покорить. При этом они все же признают Другого, хоть и не понимают его. Американцы же не только не понимают, но и не признают.

В Заливе не разыгрывается какая-то решающая партия между гегемонией Запада и бросившим ему вызовом остальным миром. Запад ведет борьбу с самим собой при участии подставного наемника, после того как вел борьбу с Исламом (Иран), опять же при участии подставного Саддама. Саддам – все тот же фальшивый враг. Сначала сторонник Запада в противостоянии с исламом, теперь сторонник ислама в противостоянии с Западом – в любом случае он изменил своему собственному делу, поскольку взял в заложники не только несколько тысяч случайных граждан западных стран, но и целые арабские массы, удерживая их в самоубийственном энтузиазме ради собственной выгоды. В тот же самый момент, на Рождество, между прочим, когда он освобождает заложников (столь же демагогично поглаживая Запад по шерстке, как тогда, когда он поглаживает детей перед телекамерами), он подает свою публич ную заявку [OPA] на ведение священной войны.