Жан Бодрийяр - Дух терроризма. Войны в заливе не было (сборник)

Такая же иллюзия прогресса была в момент появления в фильме звука, а затем цвета, с каждым из этапов этого развития мы все больше отдалялись от интенсивной имажинерии [43] Имажинерия – сам процесс воображения, продуцирования образов. образа. Чем больше, как нам кажется, мы приближаемся к реальности (или достоверности), тем больше от нее мы отдаляемся, потому что ее не существует. Чем больше мы приближаемся к реальному времени события, тем больше мы впадаем в иллюзию виртуальности. Упаси нас Бог от иллюзии войны.

При определенной скорости, а именно при скорости света, исчезает даже тень. При определенной скорости, а именно при скорости информации, все теряет свой смысл. Велик риск констатировать (или опровергать) апокалипсис реального времени именно тогда, когда событие исчезает и становится черной дырой, из которой свет уже не может вырваться. Война имплозирует в реальном времени, история имплозирует в реальном времени, всякая коммуникация и сигнификация имплозируют в реальном времени. Сам апокалипсис, понимаемый как приход катастрофы, маловероятен. Он падает жертвой пророческий иллюзии. Мир недостаточно когерентный [44] Когерентный (сцепление, связь) – происходящий согласованно по времени; соотнесенный, сопряженный, взаимосвязанный, целостный. , чтобы привести нас к апокалипсису.

Тем не менее, обмениваясь мыслями по поводу этой войны с Полем Вирильо, мы, несмотря на диаметральную противоположность наших мнений (один из нас ставит на апокалиптическую эскалацию, а другой – на систему апотропии и бесконечную виртуализацию войны), пришли к выводу, что эта война решительно странная и развивается в обоих этих направлениях одновременно. Так же как неизбежна программируемая эскалация войны, неизбежно и ее не-бытие – войну закоротило между двумя крайностями: интенсификацией и апотропией. Одновременно война и не-война, ее развертывание и саспенс, с равной вероятностью как снижения напряженности, так и ее крайнего нарастания.

Самое удивительное, что обе гипотезы – апокалипсис реального времени и чистая война, в которой виртуальное торжествует над реальным, – находят свое одновременное подтверждение, в одном и том же пространстве-времени, и неуклонно продолжают друг друга. Это означает, что пространство события превратилось в гиперпространство многократного преломления, а пространство войны однозначно стало неэвклидовым. И вероятно, эта ситуация останется без решения, а мы остаемся в неразрешимости войны, неразрешимости, вызванной буйством фантазии двух противоположных точек зрения.

Мягкая война и чистая война совсем заврались [45] «Селин и Жюли совсем заврались» (фр. Céline et Julie vont en bateau) – фильм режиссера Жака Риветта 1974 года. Название фильма заключает в себе игру слов: французское aller en bateau (плыть на лодке) имеет фигуральный смысл: нести околесицу. В фильме актуализированы оба значения – лодка появляется почти под занавес, зато всё происходящее может рассматриваться как плод разгоряченного воображения двух подруг, которые сами становятся причудливым отражением друг друга. Перефразируя название фильма, Бодрийяр дает понять, что усматривает подобную фантасмагорию и в войне в Заливе. .

В источаемой радиоволнами микро[фонной] панике есть доля общественного согласия и благоволения. В силу своего рода аффективного, умиленного патриотизма публика в глубине души согласна быть слегка напуганной, чуть-чуть затерроризированной всякими бактериологическими угрозами, сохраняя при этом полное безразличие к войне. Но это равнодушие осуждается: мы не должны устраняться с мировой арены, напротив, следует мобилизоваться, хотя бы в качестве статистов, чтобы спасти войну, однако мало у кого есть желание подменить ее страсть своей. То же самое происходит сегодня и с участием в политической жизни: оно в значительной мере вторично и осуществляется на фоне спонтанного безразличия. Это как с верой в Бога: даже когда мы больше не верим, мы продолжаем верить в то, что мы верим. Те, кто своей истерикой старается подменить страсть войны, сразу же становятся на виду, они активны и пользуются поддержкой большинства. А те, кто выдвигает гипотезу глубокого безразличия, в меньшинстве и воспринимаются как предатели.

Усилиями медиа эта война высвобождает возрастающую по экспоненте массу глупости, и это не специфическая военная тупость, которой всегда предостаточно, а функциональная, профессиональная глупость тех, кто проповедует это событие в своих бесконечных комментариях: все эти продажные Бувары и Пекюше [46] «Бувар и Пекюше» – неоконченный роман французского писателя Густава Флобера о двух друзьях, многочисленные начинания которых заканчивались плачевно. В этом романе Флобер намеревался запечатлеть все накопленные знания о человечестве и показать человеческую глупость. , неудачливые искатели потерянного образа, завсегдатаи эфира, мейстерзингеры [47] Мейстерзингеры (искусные певцы) – в Германии XIV–XVI веков члены профессиональных цеховых объединений поэтов-певцов из среды среднего и мелкого бюргерства. стратегии и информации, благодаря которым пустота телевидения ощущается, как никогда прежде. Эта война, надо сказать, представляет собой жестокое испытание. К счастью, никто не будет требовать от того или иного эксперта, генерала или интеллектуала на содержании объяснений нелепостей и абсурда, который они изрекли сегодня, потому что их затмят нелепости и абсурд дня завтрашнего. Вот так все и амнистируются благодаря сверхскоростной последовательности ложных событий и ложных обсуждений. Обеление глупости ее эскалацией, восстанавливающее невиновность, в некотором роде полную невинность промытых и выбеленных мозгов, отупевших не из-за насилия, а из-за ничтожности и ужасной невыразительности образов.