Сборник - Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Через две тысячи лет после ее зарождения представлению о Вселенной как наблюдаемом космосе пришел конец. За пределами досягаемости нашего ви́дения существует бесконечная россыпь галактик. За пределами этой бесконечной россыпи, в инфляционном море постоянно возникают и лопаются бесконечное множество пузырьков-вселенных. Ближе к нам, но столь же недосягаемые, плодятся и размножаются множественные миры квантовой механики. Космолог из Массачусетского технологического института Макс Тегмарк называет эти три вида разрастающихся реальностей мультивселенными типа I, типа II и типа III. Но ведь где-то это должно закончиться? Вообще говоря, единая, доступная наблюдению Вселенная выглядела более достойно.

Однако не все так безнадежно. Множественность сама по себе представляет собой некое единство. Мы сейчас знаем, что Вселенная содержит в себе больше, чем мы когда-либо сможем увидеть, услышать или потрогать. Вместо того чтобы видеть в множественности физических реалий проблему, давайте лучше смотреть на нее как на благоприятную возможность.

Предположим, что все, что могло бы существовать, действительно существует. Мультивселенная – это не дефект, а особенность. Нам надо быть осторожными: набор всех явлений, которые могли бы существовать, – это скорее предмет метафизики, нежели физики. Тегмарк и я показали, что с небольшим ограничением мы тем не менее можем отступить от грани метафизики. Предположим, что физическая Мультивселенная содержит вещи, которые локально конечны – в том смысле, что любая конечная вещь может быть описана конечным объемом информации. Набор локально конечных явлений хорошо определен математически: он состоит из явлений, поведение которых можно смоделировать на компьютере (точнее говоря, на квантовом компьютере). Поскольку и та Вселенная, которую мы наблюдаем, и разнообразные другие вселенные локально конечны, то все они содержатся в этой поддающейся вычислениям Вселенной. В том числе (где-то там) – гигантская корова.

Правильный ответ на тест: (с).

Антрополог, Национальный центр научных исследований, Париж. Автор книги Talking to the Enemy: Violent Extremism, Sacred Values, and What it Means to Be Human [5] Скотт Атран. Разговаривая с врагом. Религиозный экстремизм, священные ценности и что значит быть человеком / пер. Н. Подуновой. М.: Карьера-пресс, 2016. .

Нет никаких причин верить и есть много причин не верить в то, что измерение так называемого «коэффициента интеллекта» хоть в какой-то мере отражает некие базовые когнитивные способности или «естественное состояние» человеческого разума. Измерение IQ в заданном порядке не мотивировано какими бы то ни было последними открытиями в области когнитивной психологии или психологии развития. В ходе этого измерения последовательно смешиваются и путаются самые разные специфические способности – скажем, способность к геометрическим и пространственным суждениям о формах и местоположении, суждениям в области механики (о массе и движении), таксономическому мышлению о биологических видах, социальным суждениям о верованиях и желаниях других людей и так далее, – то есть те самые когнитивные способности, которые, по всей видимости, и развились как полезные в ходе эволюции.

Нигде в животном и растительном царствах никогда не происходило естественного отбора и адаптации «для общих задач». Общая оценка интеллекта или мыслительной компетенции – все равно что измерение «тела вообще», без выделения различных специфических его органов и функций, таких как сердце, легкие, желудок, кровообращение, дыхание, пищеварение и так далее. Если вы покажете врачу или биологу некий общий «коэффициент тела» ( BQ ), вряд ли он сможет извлечь из этого что-то полезное.

Цель IQ – самое общее измерение социально приемлемого уровня способностей к категоризации и рассуждению. Тесты IQ были придуманы в эпоху расцвета бихевиоризма, когда структура когнитивных способностей еще не вызывала большого интереса. Система подсчета баллов была настроена на создание нормального распределения со средним значением 100 и стандартным отклонением 15 баллов в обе стороны.

В других обществах результаты подобных замеров могут очень различаться; некоторые «нормальные» члены нашего общества едва укладываются в «норму», принятую в тестах какого-то другого общества. Например, в задачах с принудительным выбором студенты из Восточной Азии (китайцы, корейцы, японцы) чаще выбирают полезависимые [6] Степень ориентации человека при принятии решений на имеющиеся у него знания и опыт, а не на внешние ориентиры, если последние вступают в противоречие с его опытом. решения, а не объектно-салиентные, предпочитают тематические суждения таксономическим (классифицирующим), категоризацию по образцу категоризации по правилам. У американских студентов обычно все наоборот. В тестах на эти разные способности категоризации и мышления восточноазиатские студенты демонстрировали более высокие результаты в своих преференциях, а американцы – в своих. И эти разные результаты ничего особенного не раскрывают, а всего лишь отражают социокультурные различия.