Гарольд Лэмб - Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока

Не мог он стереть из своей памяти и дни своей юности, когда его друзьями были таджики, населявшие хижины Ферганской долины, и горцы, чьими владениями были верхние пастбища, а злейшими тайными врагами – знатнейшие из беков. Как часто в своих воспоминаниях, это выражение переняла у него и Гульбадан, он отмечал, что его народом были высокие и низкие, знатные и простые. Едва ли в других мемуарах давно минувшего шестнадцатого века можно встретить подобное утверждение.

Группа высокомудрых праведников ходжей казалась на этом приеме выходцами с того света. Как часто в свой самаркандский период Бабур прибегал к их поддержке! Среди них был и Ходжа Калан, отозванный из Кабула, где он служил советником двум сыновьям Бабура. Будут ли и его сыновья и его новый двор в Агре так же прислушиваться к мнению служителей религии?

В Хиндустане между знатными и простыми людьми пролегала настоящая пропасть. Султаны Дели разделяли взгляды хиндустанских раджей, однако тюркам и всем остальным последователям ислама была чужда их кастовая система. По всей видимости, Бабур воспринимал ее как курьезный принцип распределения профессий среди ремесленников.

Свойственные Бабуру терпимость и гуманность представляли собой разительный контраст с заносчивостью султана Ибрахима, фанатизмом султана Сикандера и гордыней Рана Санги. Однако царь-дервиш, спустившийся с горных вершин, собирался распространить свое влияние дальше расстеленного перед его престолом ковра. А время шло.

Особое внимание привлекает отсутствие на празднике целой группы полководцев. Чин Тимур, Кукулдаш, Дженг-Дженг и другие ветераны не явились за своими наградами, что объяснялось их участием в походе в загадочные области Синда, где берега Инда становились песчаными, а свирепые и непокорные афганские племена отбивались от тянущихся к их владениям с целью развязать войну диких белуджей. Заслуженные полководцы успели познакомиться с этими местами, когда, пять лет назад, пытались удержать для падишаха Лахор.

У отягощенного заботами падишаха был лишь один механизм государственной власти, и в неспокойные области он направил военачальников, чтобы положить конец распрям и одновременно выступить в роли джагирдаров [53]и попытаться собрать с населения налоги. Армия все еще находилась на военном положении, и все гражданские чиновники имели одновременно и военные чины. Казначей Вали командовал дивизионом, стареющий библиотекарь Абдулла нес службу в Канвахи.

Как только у Бабура выдалось время для размышлений, он пришел к выводу, что необходимо взять под наблюдение дорогу, связывавшую Агру с Лахором и Кабулом. Тот путь, который привел его в Хиндустан, по-прежнему оставался единственной дорогой жизни среди захваченных им земель, хотя никаких попыток усовершенствовать дорожное полотно до сих пор не предпринималось. Во-первых, следовало обезопасить дорогу сторожевыми башнями, расставив их через определенные промежутки, а также предусмотреть перекладные станции на шесть лошадей. Был издан указ, поручивший их строительство и содержание местным джагирдарам.

Одно нововведение неизбежно влекло за собой другие. В процессе вычисления расстояний между башнями и их высоты могольские военачальники получили на руки результаты измерений, единицы которых отличались от принятых в Кабуле. В пояснениях непонятные меры длины переводились в количество шагов, размахов рук, ширину ладони и даже размер шести пшеничных зерен.

Индийские числительные, служившие для обозначения величин, превосходящих лакх и крор, поначалу откровенно сбивали с толку моголов, привыкших у себя на родине вести счет на сотни и тысячи. До сих пор их ювелирные украшения состояли по большей части из обломков бирюзы или граната, иногда нескольких рубинов, оправленных в серебро. В Хиндустане и Раджастхане они столкнулись с менее яркими драгоценными камнями, способными излучать свет после огранки, – то были алмазы, изумруды и крупный жемчуг, которые не вызывали у них поначалу никаких чувств, кроме легкого любопытства. Подобные сокровища не возбуждали их алчности. Тонкие индийские ткани, муслины и шитая золотом парча казались моголам более подходящими для того, чтобы просто любоваться ими, и им не приходило в голову использовать их для изготовления одежды. Однако их женщины придерживались другого мнения.

Вероятно, одной из самых острых стала проблема связи, и в этом вопросе моголы прибегли к местному опыту. Быстроходные курьеры с помощью системы перекладных станций поддерживали непрерывное сообщение между подвижным двором Бабура и его военачальниками. Он учредил должность ясаула – гонца для особо срочной доставки своих письменных приказов, а также надзора за их исполнением. Кроме того, царил настоящий хаос в сфере законодательства, денежного обращения, обычаев и даже языков, поскольку арабский язык, использовавшийся для религиозных отправлений, сосуществовал с персидским языком официальных документов, постепенно вытеснявшим привычное чагатайское наречие тюркского языка, а также пушту, хиндустани и раджпутанским и бенгальским наречиями и диалектами исконных племен, населявших равнинные и горные территории. В окрестностях военных укреплений, по-прежнему игравших роль административных центров, сложился смешанный язык, поскольку солдаты союзных армий общались на персидском и хиндустани. Впоследствии это наречие превратилось в язык урду, которым и теперь пользуются северо-западные области Индии. Даже Тигр, создавший в Кабуле собственный язык, вынужден был пользоваться услугами переводчика.