Гарольд Лэмб - Чингисхан. Властелин мира

Обозленный потерей тысячи своих лучших людей из императорской гвардии хана, Тулуй бросал все новые силы на штурм стен Мерва. Штурм следовал за штурмом. Была сделана земляная насыпь напротив оборонительного вала, которая прикрывала наступающих от стрел. Так продолжалось двадцать два дня, а во время последовавшего затишья к монголам был направлен имам, который был принят со всей учтивостью и возвращен на свои позиции невредимым.

Этот священнослужитель, судя по всему, приходил к монголам не как представитель горожан, а по повелению губернатора, некого Мерика. Получив заверения в своей безопасности, губернатор вышел к монгольским шатрам с богатыми дарами – серебряными кубками и украшенными бриллиантами чекменями. Искусный обманщик Тулуй послал Мерику в знак уважения халат и пригласил его в свой шатер на обед. Там он убедил перса, что жизни его ничто не угрожает.

«Позови же своих друзей и близких приятелей, – предложил Тулуй. – Я найду для них дело и отнесусь к ним с уважением».

Мерик послал слугу за своими приближенными, которые сидели подле губернатора на празднествах. Затем Тулуй попросил предоставить ему список самых богатых людей Мерва, и губернатор и его приближенные послушно написали имена самых состоятельных землевладельцев и купцов.

После этого перед объятым ужасом Мериком его товарищи были задушены монголами. Список из шестисот имен, составленный губернатором, был взят одним из военачальников Тулуя, который подъехал к воротам Мерва и потребовал вызвать этих людей для допроса.

Через некоторое время они вышли и были взяты под стражу. Монголы умели обращаться с воротами, и отряды их всадников ворвались на улицы Мерва. После этого все жители были разделены на три группы: мужчины, женщины и дети. Мужчин заставили лечь, скрестив сзади руки. Вся эта масса несчастных людей была поделена между монгольскими воинами, которые кого задушили, а кого порубили мечами. Исключение сделали лишь для четырехсот ремесленников, которые были нужны орде, а также для некоторых детей, чтобы держать их в качестве рабов. Несладко пришлось и шести сотням богатых жителей – их пытали до тех пор, пока они не показали монголам, где спрятаны их самые ценные вещи.

Опустевшие дома монголы разграбили, стены города сровняли с землей, и лишь после этого Тулуй отвел войско. Единственными, кто остался в живых в городе, по-видимому, были те 5 тысяч мусульман, которые спрятались в погребах и водостоках, но и они прожили недолго. Отдельные отряды орды, вернувшись в город, устроили за ними охоту и не оставили в городе ни единой живой души.

Подобным же образом один за другим были взяты где хитростью, а где штурмом соседние города. В одном из мест некоторые жители спасались, притворившись мертвыми среди груды тел убитых. Монголы прознали об этом, и был отдан приказ в дальнейшем обезглавливать жителей. В развалинах еще одного города удалось остаться в живых небольшому количеству персов. Туда был вновь отправлен монгольский отряд с приказом истребить выживших. Кочевники отправились в это поселение и устроили охоту за несчастными с меньшими угрызениями совести, чем если бы это были животные.

Это и в самом деле походило на охоту на животных. Самые изощренные уловки использовались для уничтожения людей. В одном месте, среди развалин, силой заставили взятого в плен муэдзина призвать людей к молитве в мечети. Прятавшиеся в укромных местах мусульмане вышли, поверив, что ужасные завоеватели ушли. Все они были уничтожены.

Когда монголы оставляли какой-либо пригород, они вытаптывали и сжигали все, что вырастало на поле, для того чтобы те, кто избежали их мечей, умерли бы от голода. У Гурганджа, где из-за длительного сопротивления его защитников монголы несли потери, они ввязались в рискованное предприятие, перекрыв реку над цитаделью, чтобы вода хлынула на полуразрушенные стены домов. Это изменение русла Амударьи долгое время озадачивало географов.

Все эти подробности слишком ужасны, чтобы на них останавливаться сегодня. Это была война, которая велась на максимально большом по протяженности пространстве, что сопоставимо с размахом боевых действий во Вторую мировую войну. Это была кровавая расправа над человеческими существами, но без ненависти, а просто чтобы покончить с ними.

Она превратила в tabula rasa (чистую доску) самое сердце ислама. Выжившим после этой резни людям ни до чего уже не было дела, кроме как искать пропитание и убежища: они слишком были запуганы для того, чтобы покинуть заросшие сорной травой развалины, и оставались в них, пока их не загрызли или не прогнали привлеченные неубранными трупами волки. Подобные зрелища невыносимы для человеческого восприятия, подобно шрамам на «лице» некогда плодородной земли. Не раз уже превращали землю в руины, а потом на этом месте сажали зерна.