Гарольд Лэмб - Чингисхан. Властелин мира

Императору Китая, теперь уже покойному, Чингисхан направлял оскорбительные послания явно провокационного характера. Ала эд-Дину Мухаммеду, шаху Хорезма, он фактически прислал приглашение завязать торговые связи. Несомненно, сквозило пренебрежение в том, что он называл шаха сыном, ведь в Азии такое обращение подразумевает зависимое положение того, к кому так обращаются. И была колкость в упоминании покоренных тюркских племен. Тюркского происхождения был и шах. Ханские послы привезли шаху богатые подарки: серебряные слитки, драгоценный нефрит и кафтаны из белой верблюжьей шерсти. Однако колкость задевала за живое.

– Кто такой Чингисхан? – требовательно спросил шах. – Он что, в самом деле завоевал Китай?

Послы ответили, что это действительно так.

– И его армии так же велики, как мои? – спросил затем шах.

На это посланцы тактично – они были магометане, а не монголы – отвечали, что армия Чингиса не может равняться по силе с войсками хорезмшаха. Шах был удовлетворен и согласился на взаимовыгодные торговые сношения.

В течение года или около того дела шли довольно хорошо. Тем временем имя Чингисхана стало известно в других мусульманских странах.

Халиф Багдада в то время подвергался притеснениям со стороны того же хорезмшаха. И халифа убедили, что в его проблеме мог бы помочь таинственный хан из пограничной с Китаем страны. Из Багдада был направлен гонец в Каракорум, и, поскольку, чтобы попасть туда, он должен был проследовать через земли шаха, были приняты некоторые меры предосторожности.

Согласно хроникам, полномочия этого посланца были записаны путем выжигания на его предварительно выбритом черепе. Затем дали отрасти волосам и заставили гонца выучить послание наизусть. Все шло хорошо. Агент халифа благополучно добрался до хана. У него вновь сбрили волосы на голове, и его полномочия были подтверждены, а содержание послания пересказано.

Чингисхан не обратил на него особого внимания. По всей вероятности, посыльный и его тайное послание не были восприняты им благосклонно. Кроме того, существовало торговое соглашение с шахом.

Однако эксперименту монголов с торговлей был неожиданно положен конец. Караван из Каракорума с семьюстами купцами был захвачен неким Инельюком Гаир-ханом, губернатором Отрара – пограничной цитадели шаха. Инельюк доложил своему хозяину, что среди купцов были шпионы, что вполне можно рассматривать как инцидент.

Шах Мухаммед, не слишком вдаваясь в подробности, отдал губернатору распоряжение казнить купцов, и, соответственно, все они были преданы смерти. Об этом своевременно доложили Чингисхану, который сразу же послал к шаху своих представителей с выражением протеста. А Мухаммед, ничтоже сумняшеся, велел казнить главу этой делегации и спалить бороды у других ее членов.

Когда возвратились оставшиеся в живых посланцы Чингисхана, хозяин Гоби удалился на гору, чтобы предаться размышлениям. Убийство монгольских послов не могло остаться безнаказанным; традиция предписывала совершить отмщение за причиненное зло.

Затем настоящие шпионы были посланы за горные хребты, и гонцы разосланы по пустыне, чтобы собрать людей под знамя орды. Краткое и зловещее послание было на этот раз направлено шаху. «Ты выбрал войну. Чему быть, того не миновать, а что будет, мы не ведаем. Знает это один только Бог». Война в любом случае была неизбежна между этими двумя завоевателями, и она началась. И у предусмотрительного монгола был повод к объявлению войны. Чтобы понять, что за противник был перед Чингисханом, мы должны заглянуть за горные хребты, где был мир ислама и шаха.

Это был мир воинственный, но умеющий ценить песню и услаждать слух музыкой. Мир, наполненный внутренними переживаниями, погрязший в рабстве, в страсти к обогащению и в немалой степени в пороках и интригах. Этот мир доверял управление своими делами вымогателям, своих женщин – опеке евнухов, а свою совесть вверял Аллаху. В этом мире следовали различным догмам и по-разному толковали Коран. Здесь подавали милостыню нищим, мылись со всей тщательностью, собирались на освещенных солнцем двориках посплетничать и опирались на покровительство сильных мира сего. По крайней мере раз в жизни здесь совершали путешествие в Мекку к покрытому бархатом «черному камню» – метеориту храма Кааба. Во время этого паломничества исповедующие ислам потирают плечи, укрепляют свой религиозный пыл и возвращаются домой с чувством благоговения перед необозримой широтой своей земли и многочисленностью правоверных. Несколько столетий назад их пророк зажег огонь, который был далеко разнесен арабами. С тех пор самые разные люди, исповедующие ислам, объединялись в общем деле завоевания. Первая волна завоевателей захватила испанскую Гренаду и всю Северную Африку, Сицилию и Египет. Со временем военная мощь ислама от арабов перешла к туркам, но и те и другие вступили в священную войну против облаченных в доспехи воинов-крестоносцев, которые пришли захватить Иерусалим. Теперь, уже в начале XIII столетия, ислам был в зените военной мощи. Теряющие силу крестоносцы были оттеснены к побережью Святой земли, и первая волна турок очистила Малую Азию от солдат деградирующей греческой империи.