Гарольд Лэмб - Чингисхан. Властелин мира

Яса в незамысловатой манере указывала, что делать со шпионами, содомитами, лжесвидетелями и черными магами. Им была уготована смертная казнь.

Довольно любопытен первый закон ясы. «Постановляется, что все должны верить в единого Бога, создателя неба и земли, единственного дарующего богатство или обрекающего на нищету, дарующего жизнь и обрекающего на смерть, согласно высшей воле Того, чья власть над всем сущим абсолютна». Здесь слышен отголосок учения ранних несторианцев. Но этот закон никогда не озвучивался публично. У Чингисхана не было никакого желания проводить разграничительную линию между своими подданными или «раздувать тлеющие угли» скрытого антагонизма различных доктрин.

Психолог мог бы сказать, что яса преследовала троякую цель: обеспечивать повиновение Чингисхану, сплочение кочевых племен и неотвратимость наказания за проступки. Она была ориентирована на людей, а не на собственность. И тот или иной человек, между прочим, не мог быть признан виновным, если не признавался и не был застигнут на месте преступления. Не следует забывать, что среди безграмотных монголов большое значение придавалось произнесенному слову.

Чаще всего кочевник, перед лицом обвинения в каком-либо преступлении, признавался сам, если был виновен. Бывали отдельные случаи, когда виновный приходил к хану и сам просил для себя наказания. В более поздние годы жизни Чингисхана повиновение ему было абсолютным. Армейский тысячник подчинился постановлению о своем отстранении за тысячу миль от суда, который его вынес. Он был казнен по указу хана, доставленному обычным посыльным.

«Степень их повиновения своему господину несравненно выше, чем в любом другом обществе, – отмечал отважный «брат» Карпини, – и он выказывал им свое огромное уважение и никогда не обманывал их ни словом, ни делом. Они редко ссорятся и скандалят, а нанесения друг другу ранений, а тем более убийств друг друга у них почти не бывает. Нигде не встретишь у них воров и грабителей, поэтому они никогда не запирают свои дома и кибитки, где лежат их вещи и драгоценности. Нашедший домашнее животное не забирает его себе, а, как правило, отгоняет к десятнику, ведающему такими пропажами. В общении друг с другом они учтивы и при всей скудности провианта охотно им делятся. Они очень терпеливо переносят лишения и даже, если приходится голодать день-другой, все равно будут петь и веселиться. В походах они, не жалуясь, переносят холод и жару. Они никогда не ссорятся и, хотя часто напиваются, не бранятся, будучи «под мухой».

(Это, по-видимому, вызывало некоторое удивление у путешественника, прибывшего из Европы.)

«Пьянство у них в чести. Если кто-нибудь перепьет и его вырвет, то он начинает пить снова. По отношению к чужакам они держатся в высшей степени надменно, властно и с презрением, независимо от того, насколько высокое положение те занимают. Так, мы видели в императорском суде Великого русского князя, сына грузинского князя, многих султанов и других сановных особ, к которым относились без всякого почтения и уважения. Действительно, даже приставленные в услужение к ним татары, несмотря на свое низкое положение, все время лезли вперед этих высокородных пленников и занимали лучшие места.

Они раздражительны, и пренебрежительны к чужим, и невероятно лживы. Какое бы зло они ни замышляли, они это тщательно скрывали, чтобы никто не мог принять контрмеры. А в кровавых расправах над чужими они не видели ничего особенного».

Их принцип: помогать друг другу и уничтожать других. И тут слышен отголосок ясы. Этих воинственных и закаленных в издревле существовавших междоусобицах ордынцев можно было сплотить только одним способом. Если предоставить их самим себе, то они скоро примутся за старое – взаимное истребление в борьбе за богатства и за пастбища. Рыжеволосый Ха-Хан посеял ветер, и ему оставалось пожинать бурю.

Он это сознавал, он должен был это сознавать, судя по его следующим действиям. Он был плоть от плоти кочевников и знал, что единственным способом удержать их от того, чтобы они перегрызли друг другу горло, было повести их в поход на войну куда-либо еще. Он намеревался обуздать «бурю» и оградить от нее Гоби.

Хроника дает нам фрагмент о нем во время окончания торжеств по случаю курултая. Он стоял у подножия горы Делюн-булдак, под сенью которой был рожден, а над ним развевался его стяг – родовое знамя с девятью белыми хвостами яка. Он обратился к людям рода Борджигин и к вождям, присягнувшим ему на верность: