Адам Замойский - 1812. Фатальный марш на Москву

К тому же большинству командиров в реальной обстановке становилась очевидной необходимость «прополки» артиллерии. Русская артиллерия не только находилась на высоте в плане качества, но и пользовалась материальной частью большего калибра, а потому многие десятки легких полевых орудий, которые тащили за собой французы, оказывались по большей части бесполезными. Преимущественно для психологического воздействия Наполеон придал каждому пехотному полку по батарее 3-фунт. или 4-фунт. пушек [81]. Они оправдывали себя в стычках между небольшими войсковыми формированиями, но не в правильном сражении, где русские разворачивали свою артиллерию. Между тем применение таких пушек поглощало огромные силы, требовало тысяч лошадей и тонн фуража. Из-за нехватки тягловых животных многие орудия оставлялись частями по пути, например, в Вильне, как и в других местах, но потом их изо всех сил старались утащить с собой, хотя следовало бы просто бросить.

Согласно некоторым источникам, войдя в приготовленные для него покои в Витебске, Наполеон снял саблю и, бросив ее на покрытый картами стол, воскликнул: «Я останавливаюсь здесь. Хочу сплотить войска, проверить их, дать им отдых и заняться организацией Польши. Кампания 1812 г. закончена! Остальное довершит кампания 1813 г.!» Была ли описываемая сцена действительно такой театральной, вопрос спорный, чего, безусловно, не скажешь о смысле произнесенных им слов. Император поведал Нарбонну, что не собирается повторять ошибки Карла XII и идти на риск углубляться в русские просторы. «Мы должны осесть здесь в этом году, а заканчивать войну – следующей весной». Мюрату же Наполеон как будто бы говорил, что «война против России займет три года» {296}.

Наполеон расположился в резиденции губернатора Витебска принца Александра Вюртембергского, дяди царя, и там же оборудовал походный рабочий кабинет с его portefeuille и набитыми бумагами ящиками, а также с двумя длинными кофрами красного дерева, содержавшими путевую библиотеку. Как считается, встревоженный мыслями о ждавших его впереди долгих днях пребывания на одном месте, он писал своему библиотекарю в Париж с просьбой прислать «выборку занимательных книг» и романов или мемуаров для легкого чтения. Стояла ужасная жара, и к вечеру температура, как писал секретарь императора французов, барон Фэн, поднималась до 35 °C. В то время как солдаты находили отраду в купании в реке Двине, их предводитель обливался потом в попытках привести в порядок армию. Он рассылал приказы об организации новых линий коммуникаций и подвоза снабжения через Оршу из Минска, отдал распоряжение генералу Дюма приступить к сооружению крупного склада и строительству хлебных печей, а также сделал назначения в местную администрацию. Наполеон купил и велел снести квартал домов перед своей резиденцией, чтобы создать площадь для проведения смотров армии, а также регулярно устраивал парады, хорошо понимая, как благоприятно отражаются они на боевом духе солдат. Он уже знал, что в войсках идет ропот из-за ситуации со снабжением, а потому использовал один из парадов, проводившийся 6 августа, чтобы дать публичный выход гневу в адрес commissaires и ответственных за медицинскую службу. Громким голосом, чтобы слышали солдаты, он упрекнул виновных в неспособности постичь «святость их миссии», уволил главного фармацевта и пригрозил врачам отправить их обратно лечить шлюх из Пале-Руаяля. Все происходившее было чистым театральным шоу, но оно немало воодушевило солдат, видевших заботу императора о них {297}.

Наполеон издавал уверенно звучавшие и откровенно лживые бюллетени, писал Маре с указаниями публиковать сведения о несуществующих успехах и устраивал публичные выволочки, но, находясь в уединении резиденции, он проявлял раздражительность и часто пребывал в скверном настроении, кричал на людей и оскорблял их, как поступал редко. Император высказывал противоречивые утверждения и, похоже, совершенно не знал, что предпринимать дальше.

Инстинкт подсказывал ему необходимость преследовать русских и навязать им сражение. Он почти сумел достичь своей цели под Витебском, и был уверен, что противник не преминет попытаться отстоять в поле Смоленск, крупный город, имевший к тому же большое моральное значение для русских. Остановиться в Витебске, в то время как существовали непобежденные русские войска, представлялось нелогичным. Прежде всего, там армии грозил скорый голод. Она достигла более плодородного региона, но земля по-прежнему не годилась для прокорма большого количества солдат на протяжении длительного периода, тогда как перспективы подвоза снабжения из Германии выглядели нереалистичными. Император французов не мог отправиться на зимние квартиры в июле, и первый же видел слабость позиции, поскольку реки, позволявшие лучше организовать оборону летом, замерзнут зимой, делая положение войск крайне опасным.