Роб Данн - Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть

За время, проведенное среди раковин, Вермей заметил массу интересных вещей. Среди прочего он обнаружил и то, что обнаружили бы и вы, будь вы на его месте, – раковины отличаются друг от друга в зависимости от места и времени находки. Но Вермей открыл также и то, что до него не видел никто. Вероятно, есть некоторые вещи, которые более очевидны для осязания, нежели для зрения. В многообразии раковин, найденных в разное время в разных местах, прослеживалась некая система. Вермей радовался различиям, как может радоваться любознательный человек, открывая что-то новое, и задумывался о причинах такой разницы. Биологи обычно не уделяют должного внимания частностям и строят общие теории, а Вермей начал поиски именно с частностей. Первым делом он заметил, что моллюски, обитающие в Тихом океане, имеют более толстые раковины, чем моллюски Атлантического, а также обладают более узким устьем и более длинными шипами [105]. Что, если, – подумал Вермей, – эти различия являются результатом различий среди поедающих моллюсков хищников, живущих в этих двух океанах? В Тихом океане у крабов более мощные клешни, позволяющие раздавливать раковины улиток. Но, помимо этого, Вермей своими пальцами ощущал, что строение раковин отражает анатомические изменения, происходившие не только в разных океанах, но и в разные времена. На суше вымерли динозавры, но в морских глубинах в то же самое время происходили не менее разрушительные и катастрофические революции. Но Вермей был уверен, что причиной подводных революций были не метеориты и другие природные катаклизмы, а специфика хищной фауны. После появления в морях крабов и других хищников обитателям морского дна пришлось реагировать на эту неприятную новость, что они и сделали. Раковины стали толще. Их устья сделались уже, а сами раковины, бросая ответный вызов судьбе, ощетинились более мощными шипами [106]. Моллюски переместились с поверхности морского дна глубже, зарывшись в песок. Множество родов просто исчезло. Но вместо вымерших видов появлялись новые. В отличие от динозавров, после смерти моллюсков остались доказательства преступления – трещины в раковинах, отверстия и другие красноречивые указания на то, что это сделали не две руки какого-то бога, а миллионы крабовых клешней. Вермей понял, что эволюция орудий убийства, которыми обладали хищники, наложила отпечаток на облик морского дна и его обитателей. То, как изменялись моллюски, было частностью, эволюцией отдельных их видов, обладавших либо раковинами, которые хищники могли вскрыть, либо раковинами, которые они вскрыть были не в состоянии. Все это, взятое вместе, позволило Вермею сформулировать закон, общее правило жизни, такое же универсальное, как физические законы поведения элементарных частиц; правило, касающееся не только моллюсков, но и всех других биологических видов, включая змей, приматов и нас с вами.

Закон Вермея был чем-то сродни закону всемирного тяготения, это был закон силы, с которой хищники воздействуют на свои жертвы [107]. Когда появляются новые хищники или начинают быстро размножаться старые, на это реагируют их жертвы. Они просто обязаны это делать, такая реакция неизбежна, как разделение облаков, сталкивающихся с массивным препятствием, или деформация мокрой глины под давлением рук гончара. Вермей был первым, кто заметил, что способы реагирования жертв предсказуемы и неизбежны. Большинству людей до Вермея (естественно, тем, которые интересовались этим вопросом) казалось, что жертвы должны реагировать на самые сильные стороны хищника, на его самое предсказуемое и смертоносное оружие. Вермей предположил противоположное. Представьте себе краба, выступающего в драме из четырех действий. Он находит моллюска, хватает его, вскрывает раковину, а после этого убивает моллюска и съедает его. Часть этих действий краб выполняет без труда и редко терпит неудачу. Он легко находит жертву и легко убивает ее, если ему удается взломать раковину. Чаще всего краб спотыкается на третьем этапе – на этапе вскрытия раковины. Самое трудное для краба – это проникнуть внутрь раковины, и моллюски воспользовались возможностью укрепить свои панцири, чтобы помешать крабам их взламывать. В этом и заключается суть закона Вермея: жертва реагирует на слабость хищника и противостоит ему в тех действиях, в которых он чаще терпит неудачу, а не в тех действиях, которые, как правило, увенчиваются успехом. Главная трудность заключается в том, что жертва должна так изменить свой геном, чтобы новые признаки были направлены против самого слабого места хищника, но в большинстве случаев жертвам удается справиться с этой нелегкой задачей. Теперь, когда крабы обитают во всех океанах Земли, у всех морских моллюсков грубая, жесткая и толстая броня, но мясистое тело остается таким же беззащитным, как новорожденный человеческий младенец. Краб редко терпит неудачу, если ему удается проникнуть внутрь раковины, поскольку моллюск и не думает сопротивляться.