Роб Данн - Дикий мир нашего тела. Хищники, паразиты и симбионты, которые сделали нас такими, какие мы есть

Прежде чем вернуться к визиту в Ньюарк, нам стоит не просто оценить нашу нынешнюю экологическую ситуацию, но понять, что с нами будет, если мы продолжим вести дела так, как делаем это сейчас. Надеюсь, я сумел убедить вас в том, что «вести дела как обычно» на протяжении нескольких сотен тысяч лет означало следующее – убивай всех, кого можешь убить, и культивируй то, что доставляет удовольствие вкусовым сосочкам. При этом, правда, мы совершенно случайно дали приют хитрым и коварным видам, выжившим вопреки нашим самым лучшим намерениям. Мы вооружились более совершенными орудиями, которые позволяют нам убивать все больше разнообразных и очень мелких животных. Сначала это были крысы, а теперь еще и устойчивые к антибиотикам бактерии. Так возникла наша урбанистическая ситуация, в которой выжили, уцелели и размножились виды, существующие вопреки нам (крысы, голуби, устойчивые к антибиотикам бактерии, нечувствительные к ядам тараканы и клопы). В старых городах самыми большими участками дикой жизни являются нечищеные улочки и всякого рода пустыри, где сохранилось некое подобие живой природы. Другими словами, окружающие нас биологические виды сохранились по причинам, абсолютно не связанным с нашим активным планированием. Виды, которые мы разводим и культивируем, находятся очень далеко от нас. Наше «обычное ведение дел» оттесняет культурные растения во все более отдаленные места и изгоняет из городов остатки дикой жизни. Это уже произошло в некоторых новых городах в Китае, Бразилии и в других странах.

Иногда мы слышим мнение о том, что нам необходимо восстановить в городах «природу». Существует масса литературы и теорий, касающихся довольно модного ныне направления – биофилии. Сторонники этого направления утверждают, что мы обладаем врожденной любовью к природе и поэтому восстановление природы в нашем непосредственном окружении сделает нас счастливее и здоровее. Я не согласен с тем, что может показаться умным обоснованием этого тезиса, но на самом деле таковым не является. А именно, я возьму на себя смелость утверждать, что те биологические виды, которые окружают нас в повседневной городской жизни, – это и есть самая настоящая природа. Микроорганизмы, обитающие на нашей коже, – это тоже часть природы, как, впрочем, и возбудители оспы, и живущие рядом с нами тараканы. Нам недостает не природы как таковой, а лишь той ее части, которая приносит нам пользу. Также справедливо и то, что жизнь, которую мы с любовью приняли бы в свое ближайшее окружение («биос» – жизнь; «филия» – любовь), – это те ее формы, которые были бы нам в том или ином отношении полезны. Когда нас преследовали тигры, мы не испытывали к ним никакой врожденной любви. Не любили мы и возбудителей болезней, от которых умирали наши близкие. Поэтому нам в наших городах и предместьях нужно не просто «больше природы». Больше природы – это и больше крыс, больше тараканов и больше заболеваний, разносчиками которых являются комары. Нет, нам нужны лишь некоторые виды природы, та часть ее великого богатства и разнообразия, которая принесет нам радость, здоровье и многие другие преимущества и выгоды.

Думая о преимуществах, мы не можем думать только о тех, которые видны нам невооруженным глазом. К видам, которые могут принести нам пользу в будущем, возможно, относятся глисты, муравьи и кишечные бактерии. Другими словами, потенциально полезный ковчег жизни может оказаться намного богаче, чем мы себе представляем при планировании садов и парков. Возможно, нашему кишечнику действительно требуются какие-то определенные глисты. То, что эта идея вызывает у нас сомнения, есть результат наших предубеждений, а не добросовестных клинических испытаний. Конечно, мы пока не понимаем, каким образом глисты могут лечить наши болезни, но мы часто так же не понимаем, как действуют те или иные современные лекарства. Спросите научного работника, как действует риталин или какое-нибудь болеутоляющее средство, и в большинстве случаев он в ответ просто пожмет плечами. Мы лишь знаем, что после приема того или иного лекарства проходит какой-то симптом или болезнь. Но то же самое можно сказать и в отношении лечебного эффекта глистов.

Мы можем поддержать в нашем кишечнике полезную для нас бактериальную флору. Мы можем принимать пробиотики, которые помогают выжить полезным для нас бактериям и губят тех, которые могут нанести нам вред (или, по крайней мере, создают неблагоприятные условия для размножения таких бактерий). Правда, пока преимущества одних пробиотиков перед другими являются чисто гипотетическими и достаточно сомнительными. Время расставит все по местам. Чисто теоретически представляется, что, когда состав микрофлоры кишечника отклоняется от нормы, нам стоит лишь восстановить статус-кво, и мы выздоровеем. Но на практике это пока не так. Между тем иммуноглобулины А и аппендикс продолжают бороться с вредной флорой способами, проверенными тысячелетиями.