Лоуренс Рис - Нацисты - Предостережение истории

Шнайдер был не только свидетелем жестокости отдельных солдат вермахта (так, например, в одном селе он видел гору трупов, наверху которой лежало тело женщины, которой во влагалище засунули штык), но и его часть выполняла приказы, поступавшие от командира, а значит, также совершала военные преступления. Однажды часть Шнайдера остановилась на ночь в глухой деревеньке. Свои грузовики и орудия они поставили в амбар. Ночью внезапно взорвался один из двигателей. Наутро командир части приказал всем мужчинам этого селения собраться на площади. Некоторым из них едва исполнилось двенадцать. Немецкие солдаты приказали им бежать, если те хотят жить, но только лишь те сорвались с места, их тут же расстреляли. «Это зверство совершили без суда и следствия, мы ведь даже не знали, что произошло той ночью на самом деле, – сокрушается Шнайдер. – Возможно, машина просто перегрелась, с двигателями “Майбах” такое случается сплошь и рядом». Сегодня нам известно, что офицеров, отдававших такие ужасные приказы, в рядах вермахта было немало. И, разумеется, все они чувствовали себя вправе поступать так, оправдывая свои действия особой властью над восточными землями, которую им дала германская армия. Ведь именно генерал Гальдер предложил внести в печально известную директиву об операции «Барбаросса» в мае 1941 года особое положение, которое наделяло командиров властью отдавать приказы о сожжении деревень и убийстве отдельных жителей в случае, если те поддерживали советских партизан 15.

Рассказав о повсеместных кражах и массовых расстрелах, Альберт Шнайдер признался, что изнасилования также были для немецких солдат обычным делом. Многие из них сегодня утверждают, что не приставали к местным женщинам – в первую очередь потому, что считали их представительницами низшей расы. Подобные действия должны были расцениваться как «расовые преступления» и серьезно караться. Но последнего на памяти Шнайдера никогда не случалось. Он видел, как один из его товарищей затащил какую-то русскую женщину в сарай, а потом слышал, как несчастная кричала, пока ее насиловали. Потом немец хвастался своими победами на личном фронте перед сослуживцами: «Ну, я ей показал!»

«Но это был не единичный случай, – вспоминает Шнайдер. – Женщин в одной только этой деревне насиловали несколько раз… Мы все знали, что такое происходит сплошь и рядом. Но никто и слова против не сказал… Однажды я спросил нашего сержанта, почему допускаются такие страшные вещи. А он ответил: “Потому что иначе пол-армии попало бы под трибунал!” По-моему, ответ исчерпывающий».

Таким образом, гражданское население оккупированных территорий подвергалось безнаказанным репрессиям и насилию со стороны любой немецкой военной структуры: армии, СС, айнзатцгрупп, либо гражданской администрации, находящейся под управлением фанатичных расистов вроде Коха. Все они несут ответственность за немыслимые страдания целого народа и укрепление движения сопротивления германской оккупации.

Со своей стороны, еще в самом начале войны, 3 июля 1941 года, Сталин выступил с призывом создавать партизанские отряды и разжигать партизанскую войну против немцев. В тот день он произнес в своей знаменитой речи следующие слова: «В захваченных районах [необходимо] создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».

Реакция Гитлера на призыв Сталина показательна: «Сейчас русские издали указ о партизанской войне в нашем тылу. Эта партизанская война имеет и некоторые преимущества для нас, – объявил он, – она дает нам возможность уничтожать любого, кто выступит против нас» 16. А это означало, что страдания местного населения на оккупированных советских территориях только усилятся. Поскольку ни Гитлер, ни Сталин не руководствовались никакими моральными принципами, то солдаты их армий следовали примеру своих идеологических вождей – как советские партизаны, так и германские войска, пытавшиеся их выследить. В большинстве партизанских войн одна из сторон попросту пытается сохранить статус-кво, как это делали, например, американцы во время вьетнамской войны. В этой же войне ни одна сторона делать этого не хотела: немцы хотели построить на оккупированных территориях свою новую расовую империю, тогда как советские партизаны хотели не только сокрушить немцев, но и навязать свою волю местному населению. Попутно эти советские отряды также истребляли «пособников немцев», чтобы напомнить местным, что сталинский террор распространяется даже на оккупированные немцами территории.