Дэвид Дойч - Начало бесконечности. Объяснения, которые меняют мир

Их способность проводить в жизнь новаторские идеи быстро увеличивалась, но они едва ли воплощали их. И тут возникает загадка, но не потому, что такое поведение выглядит странно, а потому, что, если инновации были редкостью, откуда мог взяться дифференциальный эффект, связанный с воспроизводством особей с более или менее сносными способностями к новаторству? То, что заметные изменения отделены друг от друга тысячами лет, по-видимому, означает, что в большинстве поколений даже самые творческие особи в популяции никаких новаторских идей не осуществляли. А значит, их более высокие способности к новаторству не вызвали давления отбора в их пользу. Почему же эти способности продолжали, все улучшаясь раз за разом, быстро распространяться по популяции? Наши предки должны были для чего-то применять свое творческое мышление, причем по максимуму и часто. Но, очевидно, это было не новаторство. Для чего еще его можно было использовать?

Одна из теорий заключается в том, что творческое мышление развивалось не ради предоставления какого-то функционального преимущества, а просто путем полового отбора: люди как могли старались привлечь партнеров – ярко одевались, использовали украшения, рассказывали истории, шутили и тому подобное. Предпочтение спариваться с более творческими особями коэволюционировало вместе с творческим мышлением, чтобы удовлетворить это предпочтение в эволюционной спирали – так говорит теория, – как павлины, хвосты их самцов и предпочтения самок.

Но развивать творческое мышление ради полового отбора – цель маловероятная. Это замысловатая адаптация, и мы до сих пор не научились воспроизводить ее искусственным образом. Поэтому предположительно эволюционировать ей гораздо труднее, чем свойствам типа окраски или размера и формы частей тела, некоторые из которых, как считается, у людей и многих других животных действительно развивались из-за полового отбора. Творческое мышление, насколько нам известно, развилось лишь однажды. Более того, наиболее заметные его проявления носят кумулятивный характер: было бы сложно определить небольшие отличия в творческом мышлении потенциальных партнеров в каждом единичном случае, особенно если оно не использовалось в практических целях. (Представьте себе, как сложно было бы сегодня путем проведения художественного конкурса определить мельчайшие генетические отличия в художественных способностях людей. На практике любые такие отличия будут не видны за другими факторами.) Так почему вместо способности создавать знания у нас не развились разноцветные волосы или ногти или любое из бесчисленного множества других признаков, которые было бы гораздо проще развить и гораздо проще уверенно оценить?

Более правдоподобный вариант теории с половым отбором заключается в том, что люди выбирают партнеров по социальному статусу, а не непосредственно склоняясь в сторону творческого мышления. Возможно, наиболее творческие люди скорее получали высокий статус – с помощью интриг или других манипуляций в обществе. Это могло дать им эволюционное преимущество без осуществления какого-либо прогресса, свидетельства которого были бы нам доступны. Однако все такие теории так и не могут объяснить, почему, активно используя творческое мышление в самых разнообразных целях, его не использовали еще и в функциональных. Что мешало вождю, который заполучил власть путем творческих интриг, подумывать о лучших копьях для охоты? И что мешало его подданному, который изобрел такое копье, получить расположение? Аналогично не будут ли потенциальные партнеры, которых впечатляют художественные проявления идей, также с восторгом принимать и практические новаторские идеи? Ведь, в конце концов, некоторые из таких идей вполне могут помочь их открывателям удачнее проявить себя. А у новаторских идей иногда бывает большая сфера применения: навык нанизывания бисера на нить, приобретенный в одном поколении, может вылиться в навык изготовления рогатки в следующем. Так почему же практическое новаторство изначально встречалось так редко?

Из того, о чем говорилось в предыдущей главе, можно догадаться, что все потому, что племена или семьи, в которых жили люди, были статичными обществами, в которых любая заметная новая идея принизила бы статус человека, а значит, предположительно, его право на партнера. Так как же человеку приобрести статус, особенно применяя больше творческого мышления, чем другие, и не прослыть нарушителем табу?