Дэвид Дойч - Начало бесконечности. Объяснения, которые меняют мир

Человек с такой идеей вполне может захотеть поделиться ею с другими. Те, кто поверит в нее, увидят, что она способна сделать жизнь не такой мрачной, жестокой и короткой, расскажут об этом своим родственникам и друзьям, а те – своим. Эта идея будет соревноваться в головах людей с другими идеями о том, как сделать жизнь лучше, многие из которых вполне могут оказаться ложными. Но допустим, в рамках нашего повествования, что в эту конкретную истинную идею поверили и она распространяется по обществу.

Тогда общество изменится. Возможно, не сильно, но это – лишь перемена, вызванная одним человеком с одной идеей. Умножьте это на число думающих умов в обществе и на то, сколько идей каждый из них может породить за свою жизнь, и пусть так продолжается несколько поколений – получится экспоненциально растущая, революционная сила, способная преобразовать все аспекты общества.

Но в статичном обществе такого начала бесконечности никогда не случается. Хотя я всего лишь предположил, что люди пытаются улучшить свою жизнь, что они не могут идеально передавать свои идеи, и эта информация, подверженная вариациям и отбору, эволюционирует, но мне совершенно не удалось представить в этом рассказе статичное общество.

Чтобы общество было статичным, должно происходить что-то еще. В моем рассказе не учитывается, что в статичных обществах есть обычаи и законы – табу, которые не дают мемам изменяться. Они вынуждают воспроизводить существующие мемы, запрещают воспроизведение их вариантов и подавляют критику существующего положения дел. Однако только этим изменения не подавить. Во-первых, мем никогда не воспроизводится полностью идентично тому, что было в предыдущем поколении. Невозможно с идеальной точностью задать каждый аспект приемлемого поведения. Во-вторых, невозможно заранее сказать, какие небольшие отклонения от традиционного поведения породят дальнейшие изменения. В-третьих, как только вариант идеи начнет распространяться, перейдя даже просто еще к одному человеку, это будет означать, что некоторые люди отдают ей предпочтение, и помешать ее дальнейшей передаче будет чрезвычайно трудно. Поэтому никакое общество не может оставаться статичным только за счет подавления новых идей по мере их создания.

Вот почему принуждение к сохранению статус-кво – лишь вторичный метод предотвращения изменений – операция по зачистке местности. А основной метод всегда – и только так и может быть – заключается в блокировании источника новых идей, а именно творческого мышления человека. Поэтому в статичных обществах всегда существует традиция растить детей так, чтобы их творческое и критическое мышление было подавлено. Таким образом, новые идеи, которые могли бы изменить общество, по большей части просто никогда не приходят никому на ум.

Как это осуществляется? По-разному, и детали в нашем повествовании не важны, но происходит то, что люди, растущие в таком обществе, приобретают набор ценностей для суждения о самих себе и обо всех остальных, который эквивалентен избавлению себя от отличительных признаков и поиску только соответствия основополагающим мемам общества. Такие люди не только воспроизводят эти мемы, они видят смысл своего существования лишь в том, чтобы их воспроизводить. Подобные общества не просто навязывают такие качества, как, например, послушание, почтительность и преданность долгу, но само чувство собственного «Я» у их членов привязано к тем же стандартам. Люди не знают других стандартов. Они испытывают гордость и стыд, формируют свои мнения и устремления, руководствуясь критерием того, насколько полно они подчиняют себя мемам общества.

Откуда мемы «знают», как достигать всех этих сложных, репродуктивных эффектов относительно идей и поведения людей? Они, конечно же, этого не знают : они не разумные существа. Это знание содержится в них имплицитно. Как они подошли к этому знанию? Оно развивалось. В любой момент мемы существуют во множестве вариантных форм, которые подвержены отбору в пользу надежной репликации . Миллионы вариантов каждого долгоживущего мема статичного общества окажутся в сточной канаве, потому что у них не будет достаточно информации, они не будут достаточно безжалостны и не смогут помешать конкурентам зародиться в мысли или добиться воспроизведения, у них не будет достаточно преимуществ в плане психологического давления или чего бы то ни было, что может потребоваться для более удачного по сравнению с конкурентами распространения среди населения, прежде чем они станут доминировать, копируясь и воспроизводясь с немного более высокой степенью устойчивости. Если некоему варианту случалось немного продвинуться в индуцировании поведения с такими свойствами саморепликации, то вскоре он становился превалирующим. Как только это случалось, вновь появлялось много вариантов этого варианта, которые опять подвергались такому же эволюционному давлению. Таким образом, последовательные версии мема накапливали знания, позволявшие им все более уверенно наносить характерный для них вред своим жертвам-людям. Подобно генам, они могли приносить и пользу, хотя даже в этом случае маловероятно, что это делалось ими оптимальным образом. Так же, как гены, связанные с глазами, неявно «знают» законы оптики, так и долгоживущие мемы статичного общества неявно обладают знанием человеческой природы и безжалостно используют его, чтобы обходить защиту и использовать слабости человеческих умов, которые они порабощают.