Мартин Гилберт - Черчилль и евреи

С гневом, продиктованным тем, что сам он был отстранен от практического участия в осуществлении государственной политики, Черчилль заявил палате, большинство которой составляли депутаты, поддерживавшие правительство: «Я обвиняю правительство Его Величества в том, что в течение трех лет оно не смогло сформулировать ясной позиции в отношении положения дел в Палестине. Все это время дела в Палестине шли от плохого к худшему, и все это время, когда ситуация постепенно выходила из-под контроля, правительство постоянно искало путь наименьшего сопротивления. Но эти терпеливые поиски линии наименьшего сопротивления не увенчались каким-либо заметным успехом». Черчилль подчеркнул: «Каждый год или даже полгода у нас проходят дебаты о Палестине. Но не надо забывать, что там в это время постоянно гибнут люди, что их там убивают и что они ежедневно и еженедельно встречают жуткую смерть. Нам же остается только проводить дебаты и говорить друг другу комплименты и, главное, избегать брать на себя риск принятия какого-либо конкретного решения».

О работе комиссии Пиля Черчилль отозвался уничижительно. «Занимаясь по долгу службы в Министерстве по делам колоний всеми этими проблемами, связанными с Палестиной, – сказал он, – я могу заверить палату, что королевская комиссия, возглавляемая лордом Пилем, не смогла открыть в Палестине нечто, не известное до сих пор Ближневосточному департаменту Министерства по делам колоний, – ничего подобного». Но само образование королевской комиссии «с важными персонами, с шумной кампанией в прессе» было весьма симптоматично – по словам Черчилля, «все это было организовано для того, чтобы освободить правительство от необходимости определить свою позицию».

Что же произошло, спрашивал Черчилль, после того как палата общин убедила правительство не одобрять предложенного комиссией Пиля плана раздела Палестины? Правительство сказало: «Раздел остается нашей стратегической целью и фундаментальным принципом, но, конечно, еще длительное время ничего не произойдет. Тем временем будут проводиться дальнейшие консультации и изучение ситуации». Черчилль был полон презрения: «Более года властям подмандатной территории Палестины не объявляется и не предписывается никакая конкретная политика. Можем ли мы удивляться, что положение там все это время лишь ухудшалось?»

Другая королевская комиссия, впоследствии также упраздненная, с сарказмом заявлял Черчилль, была назначена только для того, «чтобы оценить работу первой комиссии». По его замечанию, работа второй комиссии во главе с сэром Джоном Вудхедом как раз и «подводит нас к сегодняшним дебатам». Ведь эта комиссия в конце концов доложила правительству, что представленный первой королевской комиссией план был чепухой, а сама идея раздела Палестины «была нереализуема». После этого министр по делам колоний Малькольм Макдональд предложил созвать специальную конференцию по этому вопросу. Черчилль не мог сдержать презрения: «После трех лет болтовни, бессмысленной болтовни на эту тему министр объявляет, что мы должны провести еще одну дискуссию. Это было бы просто смешно, если бы сейчас, когда потерпели провал все попытки овладеть ситуацией, положение дел в Палестине не оказалось столь мрачным».

Прежде всего, сказал Черчилль, нужно восстановить закон и порядок. Затем нужно предложить десятилетний план, одобренный, если возможно, всеми сторонами. Проводить такой план в жизнь нужно со всей «решительностью и убежденностью». Этот план, по мнению Черчилля, должен был предусматривать ограничение еврейской иммиграции. «Я придерживаюсь той точки зрения, что у нас есть определенные обязательства как перед живущими в Палестине евреями и мировым еврейством в целом, так и перед палестинскими арабами». Долг Великобритании заключался в том, чтобы сделать «справедливое предложение» палестинским арабам. Если же они отвергнут это предложение, то «мы должны продолжать осуществлять управление Палестиной, но это управление уже не должно быть связано какими-либо особыми обязательствами перед ними».

План Черчилля состоял в том, чтобы установить предельный потолок ежегодной еврейской иммиграции в Палестину, заморозив его на период в десять лет «на определенном уровне, которое за десятилетний период не изменит баланс населения между арабами и евреями». Одновременно Черчилль указывал на то, что следовало «учитывать большое увеличение арабского населения за время создания и развития еврейского национального очага в Палестине». В соответствии с данными последней переписи прирост арабского населения был «почти столь же велик, как и рост численности евреев».