Мартин Гилберт - Черчилль и евреи

Тем временем, несмотря на это решение, еврейские террористы продолжали нападения на британские военные объекты. 1 марта в офицерском клубе в Иерусалиме взорвалась бомба. Четырнадцать офицеров были убиты; это было самое большое число убитых в ходе одного террористического акта. 12 марта Черчилль снова говорил в палате общин о цене продолжающегося столкновения: «82 миллиона фунтов стерлингов растрачено в Палестине с момента прихода к власти лейбористского правительства, и 100 000 англичан остаются вдали от своих домов из-за этой бессмысленной грязной войны с евреями, которая ведется ради того, чтобы в конечном счете отдать Палестину арабам или Бог еще знает кому».

«Бегство отовсюду, – язвительно говорил Черчилль, – стоит теперь в порядке дня – бегство из Египта, Индии, Бирмы. И только одно должно сохраняться любой ценой: право сделаться предметом насмешек и ненависти всего мира из-за Палестины, право, которое обходится нам в 82 миллиона фунтов стерлингов ежегодно».

Серьезно укоренившаяся среди части британцев враждебность к делу сионистов в Палестине, которая зачастую являлась лишь маской, скрывавшей их глубинный антисемитизм, для Черчилля являлась проклятием, с которым он боролся, где бы он его ни встречал, и даже среди своих друзей. Когда Гарольд Ласки, еврей по национальности, был назначен на пост главы секретариата лейбористской партии, это стало причиной саркастических насмешек со стороны пожилых консерваторов. Одному из очернителей Ласки, бригадному генералу лорду Крофту, бывшему заместителем министра обороны в черчиллевском кабинете военного времени, Черчилль написал в этой связи слова предупреждения: «Дорогой Генри, я вижу, что в своей речи на днях вы употребили относительно Ласки выражение, что он «прекрасный представитель старого английского рабочего класса» или что-то в этом духе. Умоляю вас, будьте осторожны, чтобы не быть втянутым в какую-нибудь кампанию, которая была бы представлена как антисемитская».

Черчилль не знал, что в своем личном дневнике президент США Г. Трумэн также позволял себе выражать антисемитские чувства. 21 июля 1947 года Трумэну позвонил министр финансов США Генри Моргентау, озабоченный судьбой корабля «Эмпайр Ривал», на котором, согласно приказанию британского министра иностранных дел Эрнеста Бевина, нелегально проникшие в Палестину еврейские иммигранты должны были быть депортированы обратно в Европу. До этого они уже прожили в течение двух лет в лагерях для перемещенных лиц. «Ему незачем было звонить мне по этому делу, – записал Трумэн в дневнике. – Евреи не обладают ни чувством пропорции, ни представлением о международных делах».

Трумэн далее отметил, что после войны Моргентау помог тысяче евреев перебраться из Европы в Нью-Йорк: «Причем предполагалось, что они приедут на время, но они все здесь остались». Трумэн добавил: «Евреи, как я вижу, очень, очень эгоистичны. Им нет дела до того, сколько эстонцев, латвийцев, финнов, поляков, югославов или греков были убиты или подвергались плохому обращению, тогда как к евреям всегда было особое отношение. Но когда они обладают властью, физической, финансовой или политической, то ни Гитлер, ни Сталин не смеют упрекать их за ту жестокость, с которой они обращаются с неудачниками».

Злобные замечания Трумэна относились не только к евреям. «Назначьте неудачника на высокий пост, – пишет он в своем дневнике, – и тогда неважно, зовут ли его русским, евреем, негром, управляющим, лейбористом, мормоном, баптистом, он становится негодным. Я знал очень, очень немногих, помнивших свое прежнее состояние, когда к ним приходило процветание».

Черчилль по-другому смотрел на вещи; в шестом и заключительном томе своих мемуаров военных лет, впервые опубликованных в 1953 году, он вслух размышляет о двух народах, евреях и греках. «Греки соперничали с евреями в неофициальном споре за звание самого политизированного народа в мире, – писал Черчилль. – Неважно, в каких страшных обстоятельствах они оказывались, и неважно, в пучину каких бедствий погружались их страны, – они всегда были разделены на множество разных партий с множеством лидеров, отчаянно боровшихся между собой. Хорошо сказано: везде, где есть три еврея, среди них оказываются два премьер-министра и один лидер оппозиции. То же самое верно и относительно другого великого древнейшего народа, чья бесконечная и бурная борьба за существование восходит к тем временам, когда только зародилась сама человеческая мысль».