Грэм Робб - Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира

Высота замедляла, но не прекращала распространение слухов. Центральный массив – высокие горы, их обходили стороной странствующие подмастерья, короли и ездившие по стране театральные труппы, Наполеон Бонапарт и несколько эпидемий, а до 1951 года объезжали и велосипедисты гонки «Тур де Франс». Но слухи проникали в эти горы с севера, востока и запада. Слух о том, что король Сардинский начал вторжение во Францию, за один день покинул Бриансон, поднялся на перевал Коль-д’Изоар, на высоту 8 тысяч футов, пронесся по Кейра и Юбе, потом спикировал вниз, в средиземноморский Прованс и, что невероятно, проник дальше на запад, перелетая через тесные ущелья с отвесными стенами. Слухи угасали , только когда против них объединялись две силы – малочисленность населения и труднопроходимая местность. (Так было на плато Мильваш, в некоторых самых высоких массивах Альп, в Солони, Домбе и Ландах.)

Эта загадочная своей эффективностью сеть продолжала действовать и после падения Наполеона. В 1816 году пошли слухи, что свергнутый император бежал с острова Святой Елены и вернулся в Париж. Один из этих слухов возник – кажется, одновременно – в Немюре и некоторых местностях Бургундии и Бурбоне. Разумеется, власти предположили, что это был умело организованный заговор . Провокаторы работали активно, но этот случай не обязательно был делом их рук. Новость, которая не двигалась из точки А в точку Б, а растекалась как пятно, могла распространиться на большие расстояния за очень короткое время. До маленького рыночного города Шарлье , который находится среди холмов между Форезом и Божоле, слухи доходили из нескольких источников, расположенных далеко один от другого (об этом было сказано на собрании горожан 28 июля 1789 года). Получается, что слух мог охватить район площадью 3 тысячи квадратных миль. В том районе, о котором шла речь, жители говорили на пяти или шести главных диалектах, принадлежавших ко всем трем главным языковым группам французских наречий, но ни один голубь, конь или локомотив не смог бы нести новость так быстро.

Частичное объяснение этим совпадениям и связям можно найти, проследив за некоторыми из тысяч странствующих рабочих, которые бродили по Французской земле.

Та сторона их мира, которая сейчас так бросается в глаза своей экзотичностью, была официально открыта и описана лишь в начале XIX века. Когда статистики Наполеона впервые осмотрели самый западный департамент Бретани, Финистер, они с изумлением увидели, что почти пятая часть его территории занята «тропами и проселочными дорогами» – колеи, тропы, дороги для телег и большие полосы утоптанной земли пропали для сельского хозяйства и часто не могли быть использованы даже как тропы. Позднейшие исследования подтвердили эту невероятную цифру. Финистер был крайним случаем, но многие другие департаменты тоже оказались изрезаны тропами. «Малые дороги» занимали 12 процентов площади в Нижнем Рейне, 4 процента во Вьенне, 3 процента в департаменте Нор, чуть меньше 2 процентов в Верхней Марне и 1,4 процента в Па-де-Кале. В некоторых местах Франции это можно увидеть и сейчас. Из множества когда-то существовавших дорог из Бове в Амьен шесть существуют до сих пор. Иногда они проходят так близко одна от другой, что человек с одной дороги может помахать рукой человеку, который находится на другой.

Огромное несоответствие между едва заметным движением на главных дорогах и количеством товаров, попадавших на рынки и в порты, заставляет предположить, что в начале XIX века три четверти всех товаров доставлялись по этой всеохватывающей сети. Именно по этой системе хрупких капилляров двигались слухи и новости. Многие из этих троп не смог бы увидеть даже тот, кто стоял на них. Французское слово route («рут») может означать и «маршрут» и «дорога», и такая многозначность позволяет легко принять один вид пути за другой. Некоторые пути, обозначенные этим словом, например тропы контрабандистов в Бретани и Стране Басков, были лишь передававшейся от отцов детям памятью о том, по каким местам следует идти. Луг без особых примет на высоком плато в Провансе, где посторонний человек не увидел бы ничего, кроме травы, мог быть важным перекрестком европейских путей и связывал между собой Альпы, Средиземноморье, долину Роны и Северную Италию. Когда Роберт Льюис Стивенсон в 1878 году устало плелся по Севеннам от Ле-Монастье до Сен-Жан-дю-Гар, ему казалось, что он находится за 100 миль от цивилизации.