Грэм Робб - Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира

«Обряды плодородия» исполнялись в Пубо еще в 1875 году. Тогда один антрополог, пришедший сюда для исследований в сопровождении местного проводника, написал: « Дух, который обитает в этом камне, не пользуется в этом краю незапятнанной репутацией, но местных жителей это не смущает. Так много счастливых союзов, освященных браком и рождением детей, начались со встреч у камня, что и молодежь и старики хранят о нем приятные воспоминания. Они любят этот камень и готовы защищать его в случае необходимости».

В 1810-х годах в камень был вставлен железный крест – этот крест уничтожила молния, что повысило престиж камня. Когда в 1835 году пришли рабочие, чтобы убрать этот камень, жители деревни напали на них. Позже произошло несколько необъяснимых несчастных случаев, а местный священник был задавлен насмерть упавшей скалой. Наконец, в 1871 году другой священник установил наверху камня крест, который до сих пор ржавеет на своем месте. Предполагают, что жители деревни после этого отказались от излюбленного культа и устраивали шествие к камню только в Молельное воскресенье [20], чтобы попросить его о хорошем урожае. Но в 1877 году местные девушки, отвечавшие на вопросы того же антрополога, намекнули, краснея от смущения, что камень не полностью потерял свою силу.

«Камень, пришедший от Бога» и его соседи были для этого сообщества хранителями архива и рассказчиками историй. Кроме него, у них был еще камень, называвшийся «peyre-hita», которого местные женщины в 1877 году еще «касались определенным образом». Была группа камней на перевале. Говорили, что несколько лет назад Иисус на этом месте попросил у пастуха поесть и так рассердился на него за отказ, что превратил его, его пса и его овец в камни. Существовали еще «вальсирующий камень», у которого раньше был выступ фаллической формы, огромный «огненный камень» возле Пейрелада, где праздновали летнее солнцестояние, и поразительный «говорящий камень» чуть выше городка Юрвией (Jurvielle), у истока ручья.

В «говорящем камне» жила «инкантада» – «заколдованная душа». Она входила в него и выходила наружу через дверь, вырезанную в граните. Если человек прикладывал ухо к маленькому углублению в камне, он мог услышать, как эта душа шепчет ему что-то. Считалось, что «инкантады» (incantadas) – это ангелы, которые, когда началась война между Добром и Злом, заявили, что не встанут ни на чью сторону. Бог в те дни проявил к ним милосердие, но решил на время сохранить Свою милость в тайне и поэтому изгнал этих ангелов на Землю. Они должны были мыться до тех пор, пока не станут достаточно чистыми, чтобы получить разрешение вернуться на небо. Место, где стоял «говорящий камень», как раз очень хорошо подходило для этого: одежды, выстиранные рядом с ним, становились белее белого.

Эти любимые людьми камни не были мистическими предметами, а их почитатели не были новыми друидами. «Культа камней», в существование которого верили священники и романтичные антропологи, не было. Камни были частью повседневной жизни. Они отмечали границы края-«пеи» и воплощали собой жизнь общины: сезонные праздники, рассказывание историй, стирку, секс и непокорность властям. Они были душой земли – наполняли пейзаж жизнью и делали физический мир интереснее. Камни были более серьезной угрозой для католической церкви, чем Французская революция: благодаря духам, а не священникам у людей были места, где можно потанцевать, места, где можно отмечать старинные праздники, и тайные убежища, где юноши и девушки расставались с невинностью так, что свидетелями были только заснеженные вершины гор.

Такие сооружения, как монументы из камней на Коль-де-Пейресурд, отмечали границу наименьшей из концентрических сфер, внутри которых люди перемещались, исследуя свой мир. Большинство духов были связаны не со всем краем-«пеи», а с определенным местом внутри его; их влияние редко действовало на расстоянии дольше нескольких футов. В этих крошечных магических мирах становилось бессмысленным учение церкви, для которого не существовало границ даже между континентами. В 1890 году проповедник-миссионер в Беру, в Нормандии, сказал своей пастве, что есть только одна Дева Мария. Одна женщина пробормотала: « Старый дурак! Все же знают, что дочь здесь, а мать в Реверкуре» – в 2 милях оттуда.

Народные святые не любят переезжать с места на место. Статуи и статуэтки, перенесенные в церковь с места, где были чудесным образом обнаружены, – у пруда, рва или ствола дерева, которое нарастило новые слои вокруг углубления своей древесины и скрывало в нем статую, пока не было срублено, – всегда чудесным образом возвращались туда, где были обнаружены. Своим молчаливым неповиновением святые требовали построить им отдельную часовню, их собственную, даже если это было неудобно смертным людям.