Иосиф Флавий - Иудейские древности. Иудейская война (сборник)

8. Эти события вывели зелотов из их бездеятельности. Преодолеть Симона в открытом сражении они хотя не надеялись, зато они устроили в узком проходе засаду и захватили в плен жену Симона с ее многочисленной свитой. Полные ликования, как если бы схватили самого Симона, они возвратились в столицу и ждали, что он сейчас положит оружие и смиренно будет просить выдачи ему жены. Но он не чувствовал жалости, а проникся только гневом против этого похищения и, явившись под стенами Иерусалима, точно раненный зверь, не могущий достигнуть того, который ранил его, выместил свою ярость на всех попавшихся ему на пути. Кто только выходил за городские ворота за дровами ли или овощами, невооруженные и старики, были схвачены и замучены насмерть; недоставало еще, чтобы он для утоления своей свирепости съедал их трупы. Многих он отослал с отрубленными руками обратно в город, с одной стороны, чтобы нагнать страх на своих врагов, а с другой, чтобы восстановить народ против виновных. Им поручено было также передать следующее: «Симон клянется Богом Всеведущим, что если ему сейчас же не выдадут жены, то он будет штурмовать стену и, не щадя никакого возраста, не различая виновных и невинных, одинаково накажет всех жителей города». Эта угроза устрашила не только народ, но и зелотов; они выдали ему жену, после чего он, немного смягченный, приостановил на время убийства.

9. Не в одной Иудее, впрочем, царили мятежи и междоусобицы, – они господствовали также и в Италии. Гальба был открыто умерщвлен на римском форуме и вместо него провозглашен императором Отон [1191], который в свою очередь воевал с Вителлием, избранным в императоры германскими легионами [1192]. При Бедриаке в Галлии произошло столкновение между Отоном, с одной стороны, и Валентом и Цецинной, полководцами Вителлия, с другой. В первый день побеждал Отон, а во второй – войско Вителлия. Когда уже много крови было пролито, Отон, узнавший в Брикселле о своем поражении, сам лишил себя жизни, процарствовав три месяца и два дня. Войско его перешло на сторону полководцев Вителлия, и последний со своей армией вступил в Рим. В это самое время, в пятый день месяца дасия, Веспасиан также выступил из Кесарии против еще незавоеванных округов Иудеи. Он поднялся в гористую страну и покорил две топархии, Гофнитскую и Акрабатскую, затем города Вефиль и Ефраим, в которых оставил гарнизоны, и двинулся вперед к самому Иерусалиму. Много иудеев, попавших в его руки, было уничтожено, а большое число было также пленено. Один из его военачальников, Цереалий, во главе отделения всадников и пехоты, опустошал так называемую Верхнюю Идумею, сжег едва заслуживавшую названия городка Кафефру, на которую напал врасплох, и после нападения осадил другой город Кафарабин, имевший очень сильную обводную стену. В то время, когда он готовился вести здесь продолжительную осаду, жители вдруг открыли ему ворота и сдались, прося о пощаде. Обеспечив за собою этот город, Цереалий двинулся к древнейшему городу Хеврону, лежавшему, как выше было сказано, недалеко от Иерусалима в гористой местности. Взяв этот город с бою, он приказал всех способных носить оружие уничтожить, а город сжечь. Так как все, исключая занятых разбойниками крепостей, Иродиона, Масады и Махерона, было уже покорено, то ближайшей целью завоевания для римлян остался теперь Иерусалим.

10. Симон же, спасши свою жену из рук зелотов, возвратился в пощаженную им еще часть Идумеи и так стеснил народ со всех сторон, что многие бежали в Иерусалим. Но он погнался за ними и туда, еще раз атаковал стену и всех приходивших с полей рабочих, которых только мог поймать, убивал. Из внешних врагов был Симон для народа страшнее римлян, а зелоты внутри города были ему страшнее их обоих. Между тем безнравственность и разнузданность уничтожили также дисциплину в рядах галилейского войска. Ибо после того как Иоанн был возведен последним на вершину могущества, он в свою очередь, в благодарность за полученную от войска власть, предоставил ему делать все, что заблагорассудится. Тогда разбойничья жадность солдат сделалась ненасытной: дома богатых обыскивались; убийства мужчин и оскорбления женщин служили им утехой. Обагренные еще кровью, они пожирали награбленное и из одного пресыщения бесстыдно предавались женским страстям, завивая себе волосы, надевая женское платье, натирая себя пахучим маслом и для красоты расписывая себе глаза. Но не только в наряде и уборе подражали они женщинам, но и в своих страстях и в избытке сладострастия измышляли противоестественной похоти. Они бесчинствовали в городе, как в непотребном доме, оскверняя его самыми гнусными делами. Женщины на вид – они убивали кулаками; шагая изящной, короткой походкой, они вдруг превращались в нападающих воинов; из-под пестрого верхнего платья они вынимали кинжалы и пронизывали каждого, становившегося им на пути. Если кто бежал от Иоанна, то его ожидал еще кровожадный Симон; кто спасался от тирана внутри города, тот делался жертвой тирана, стоявшего вне города, так что желавшим перейти к римлянам был отрезан всякий путь.