Иосиф Флавий - Иудейские древности. Иудейская война (сборник)

Этих фактов достаточно для удостоверения расположения Антиоха Великого к иудеям.

1. После этого Антиох заключил дружественный союз с Птолемеем [515], выдал за него замуж дочь свою Клеопатру и уступил ему, в виде приданого за нею, Келесирию, Финикию, Самарию и Иудею. Так как подати (с этих стран) делились между обоими царями, то знатнейшие люди в каждой стране брали себе на откуп эти подати и, собрав требуемую подушную податную сумму, выплачивали ее царям. В это время самаряне, которым теперь жилось хорошо, причинили много неприятностей иудеям, разграбляя их страну и похищая их население.

Все это случилось при первосвященнике Онии [516]. Когда умер Елеазар, первосвященство перешло к его дяде Манассии, после кончины которого этот сан перешел к Онии, сыну Симона Праведного; Симон же, как мы указали выше, был братом Елеазара. Этот Ония был человеком недалекого ума и очень корыстолюбивым; вследствие последнего обстоятельства он не выплатил царям подати, которую предки его обыкновенно платили из собственных средств, именно в размере двадцати талантов серебра. Этим он возбудил против себя гнев царя Птолемея (Эвергета, который был отцом Птолемея Филопатора), так что Птолемей отправил в Иерусалим посланного с упреком, что он не выплатил налога, и с угрозою, что он разделит страну на участки и пошлет туда на постой своих солдат, если не получит указанной суммы. Услышав эту угрозу царя, иудеи растерялись, но Онию это нисколько не потревожило в его корыстолюбии.

2. Некий же Иосиф, сын Товии, еще совсем молодой человек, пользовался у иерусалимцев доброй славой вследствие своей порядочности, своего ума и праведности; мать его была племянницей первосвященника Онии. Когда же мать его сообщила ему о прибытии посла (а Иосиф как раз находился в то время в родной деревушке своей Фихол), он тотчас направился в город и стал укорять Онию за то, что последний нисколько не заботится о безопасности своих сограждан, но желает, по своей любостяжательности, ввергнуть народ в опасности; при этом юноша указывал также и на то, что именно корыстолюбие побудило Онию принять на себя власть над народом и добиваться первосвященнического сана. Если же он уже столь сильно привязан к деньгам, что ради них спокойно может взирать на угрожающую отечеству опасность и на всевозможные бедствия своих сограждан, то, советовал Иосиф, ему лучше пойти к царю и упросить его предоставить ему либо всю сумму денег, либо некоторую часть их. Когда Ония ответил на это, что он уже вовсе не так желает властвовать и готов, если только это возможно, охотно сложить с себя первосвященничество, но отнюдь не желает отправиться к царю (потому что уж он вовсе не так дорожит всем этим), то Иосиф спросил, не позволит ли ему Ония отправиться к Птолемею в качестве заступника за народ. Получив на то согласие, Иосиф вошел в Храм и, пригласив народ на сходку, стал убеждать его не беспокоиться и не бояться нерадивого к ним отношения его дяди Онии, но просил иудеев выкинуть из головы все их мрачные на этот счет опасения. При этом он указал собранию, что он сам собирается отправиться к царю и убедить его в том, что народ ни в чем не повинен. Услышав это, народ выразил Иосифу свою признательность, юноша же покинул Храм и любезно принял посланного Птолемеем человека; затем он одарил его ценными подарками и, радушно угостив его в течение целого ряда дней, отправил назад к царю с указанием, что он сам вскоре отправится следом за ним. Теперь Иосифу еще более хотелось поехать к царю, потому что посланец особенно настоятельно побуждал его к этому и уговаривал его к поездке в Египет, вдобавок обещая Иосифу исполнение со стороны Птолемея всех его просьб. Посланному очень понравились свобода обращения и видимая порядочность юноши.

3. И вот, когда посланный вернулся в Египет, то рассказал царю о недальновидности Онии и о порядочности Иосифа, а также о том, что Иосиф собирается прибыть к нему, чтобы просить за народ, которого заступником он является. Он расточал юноше столько похвал, что как сам царь, так и его жена Клеопатра оказались вполне на стороне Иосифа еще раньше, чем последний успел прибыть. Тем временем Иосиф разослал к своим друзьям в Самарию приглашение одолжить ему денег, сам заготовлял все необходимое для путешествия, одежды, сосуды и вьючный скот, и затем, после всех этих сборов, обошедшихся ему около двадцати тысяч драхм, отправился в путь и прибыл в Александрию. Как раз к тому же времени случайно поехали туда все именитые граждане и начальствующие лица из сирийских и финикийских городов с целью приобретения прав на откуп податей; царь ежегодно предоставлял это наиболее влиятельным лицам в каждом городе. Когда эти люди встретили по пути Иосифа, то стали глумиться над его бедным и неказистым одеянием. Когда же он прибыл в Александрию и узнал, что царь Птолемей находится в Мемфисе, то он отправился к нему туда, чтобы видеть его там. Царь как раз сидел в колеснице со своею женою и приближенным своим Афинионом (это было именно то лицо, которое было послано им в Иерусалим и радушно принято там Иосифом). Увидя Иосифа, Афинион немедленно сообщил царю, что это именно и есть тот самый юноша, о преимуществах которого он рассказывал ему по возвращении своем из Иерусалима. Тогда Птолемей первый приветствовал его и пригласил его к себе в экипаж; затем же, когда тот сел, царь начал жаловаться на действия Онии. Иосиф же сказал: «Прости его ради старости; ведь тебе, вероятно, небезызвестно, что у стариков и у малых детей одинаковый разум. Мы, молодежь, отнесемся к тебе во всем так, что тебе не придется жаловаться». Приятно пораженный любезностью и благовоспитанностью юноши, царь еще больше полюбил его после личного с ним знакомства, так что приказал ему отвести помещение в собственном дворце и ежедневно приглашал его к своему столу. Когда же царь прибыл в Александрию, то сирийские вельможи, увидя рядом с ним Иосифа, понятно, отнеслись к этому весьма несочувственно.