Иосиф Флавий - Иудейские древности. Иудейская война (сборник)

2. К тому же времени ему пришлось разобрать одно судебное дело, благополучное разрешение которого представлялось затруднительным. Остановиться на этом деле, которое приходилось ему тогда разрешить, я счел необходимым для того, чтобы ясно представить своим читателям всю трудность этого процесса и чтобы они, если бы очутились в подобном же положении, смогли бы на примере остроумия Соломона поучиться, как следует поступать в такого рода случаях. К царю явились две публичные женщины, из которых та, которая выставляла себя потерпевшей, обратилась к Соломону со следующей речью: «Я, царь, живу вместе с этой женщиной в одном доме. И вот случилось, что мы обе в один и тот же день и час родили по дитяти мужского пола. По прошествии трех дней эта женщина заспала своего ребенка, унесла затем мое дитя к себе и подложила мне, пока я еще спала, своего мертвого ребенка. И вот, когда я утром захотела покормить своего младенца грудью, я не нашла его, а увидела возле себя мертвое дитя ее. Все это я выяснила путем точного расследования. В силу этого я требую обратно своего ребенка и, не достигнув этого, прибегаю, владыка, к твоей помощи: так как мы были одни в доме и этой женщине не приходится опасаться никаких изобличителей ее лжи, она упорно продолжает настаивать на своем».

На это ее обвинение царь обратился с вопросом к другой женщине, что она имеет возразить на сказанное. Когда же та стала отрицать взводимое на нее обвинение, говоря, что живой ребенок – ее дитя, тогда как младенец ее противницы умер, и когда никто из присутствовавших не мог рассудить этот спор, но все бродили перед этим случаем как впотьмах, один лишь царь понял, как поступить. Послав одного из своих телохранителей, он велел принести живого младенца, равно как труп мертвого дитяти, а затем приказал разрубить обоих пополам и вручить по одной половине того и другого каждой из женщин. При этом решении весь народ втайне посмеялся над царем, якобы поступившим в этом случае совершенно по-детски, но в ту же минуту настоящая мать с громким воплем потребовала не делать этого и согласилась отдать другой женщине своего ребенка, как будто бы та была его родной матерью (она готова была удовлетвориться одним уже сознанием, что ребенок останется в живых и она сможет видеть его, хотя бы он и считался не ее дитятею), тогда как другая женщина охотно согласилась видеть дитя умерщвленным для того, чтобы вдобавок иметь возможного лицезреть отчаяние своей противницы. По голосу сердца обеих женщин царь, однако, узнал всю истину и постановил отдать ребенка той, которая так сильно возопила при его первом решении (по этому воплю он узнал в ней настоящую мать ребенка), а другую решил наказать за то, что она, умертвив свое собственное дитя, еще старалась загубить младенца подруги. По такому решению всему народу пришлось убедиться, каким необычайным умом и какою мудростью обладает этот царь, и с того дня все относились к нему раз навсегда как к человеку, имеющему в своем распоряжении просто божественный разум.

3. Что касается военачальников и правителей над отдельными частями всей страны, то это были следующие лица: начальником над областью Ефремовой был Бен-Хур, над областью Вифлеемскою – Диоклир. Правителем же Дора и приморской местности был сделан Бен-Авинадав, тот самый, который женился впоследствии на дочери Соломона. Так называемая Большая равнина [312]находилась в ведении Вааны, сына Ахилуда, который был также наместником над всею страною до Иордана. Областью галаадской и гавланской по сю сторону Бивана с шестьюдесятью большими и весьма укрепленными городами правил Бен-Гевер. Ахинадав был наместником над всею Галилеей до города Сидона; он также был зятем Соломона, будучи мужем его дочери Васемафы.

Ванакат правил прибрежной областью Арки (Акры), а Иосафат местностью, где находились горы Итавирийские и Кармел, а также всей нижней Галилеей (до реки Иордана). Над всеми этими лицами был поставлен в свою очередь один главный начальник; Семею была предоставлена в управление область колена Вениаминова, а Геверу – земля по ту сторону Иордана, а над обоими опять-таки был назначен один главный начальник. Удивительно, как поднялся тогда в своем расцвете весь еврейский народ и (особенно) колено Иудово, после того как они обратились к обработке земли и вообще к сельскому хозяйству. А так как они пользовались плодами мирного времени и не были обеспокоиваемы ни внешними войнами, ни внутренними смутами, причем к тому же пользовались полнейшей, наивозможнейшей свободой, каждый имел возможность умножать свое имущество и качественно улучшать его.