Иосиф Флавий - Иудейские древности. Иудейская война (сборник)

Царь смолк, но никто из присутствующих не ответил на его речь. Один лишь сириец Доик, заведовавший царскими мулами, сказал, что он видел, как Давид явился в город Новму к первосвященнику Ахимелеху, как тот предсказывал ему будущее и как Давид, получив от него припасы на дорогу и меч Голиафа, отправился дальше, куда хотел, предварительно обезопасив себя указанным образом.

5. Ввиду этого Саул тотчас послал за первосвященником и всеми его родственниками: «Что я сделал тебе такого ужасного и неприятного, что ты принял к себе сына Иессея и снабдил того, который злоумышляет против моей царской власти, припасами и оружием? Какие предсказания относительно будущего дал ты ему? Ведь тебе было небезызвестно, что он бежал от меня и прятался, злоумышляя против всего моего дома». Первосвященник и не думал отпираться, но прямодушно отвечал, что он все это дал Давиду, думая тем оказать услугу не последнему, но царю, так как не мог предполагать в нем врага Саула, но, напротив, считал его наиболее верным его слугою, тысяцким, а главное, видел в нем царского родственника, зятя. В родство же обыкновенно не вступают с людьми, враждебно настроенными, но, наоборот, с теми, к кому питаешь благоволение и кого хочешь почтить этим. Что же касается предсказания, то он делал это с Давидом уже не в первый раз, но часто и раньше при разных случаях. «Так как Давид заявил, – продолжал первосвященник, – что он послан тобою со спешным поручением, то отказ ему в его просьбе я считал бы скорее неповиновением именно тебе, чем ему. Поэтому ты не имеешь права обвинять меня в каком бы то ни было неблаговидном поступке и не можешь подозрительно относиться к тому, что я помог тогда Давиду, когда думал этим исполнить повелеваемую мне чувством преданности обязанность относительно тебя; я помог твоему другу, зятю и тысяцкому, а не врагу твоему».

6. Однако такими доводами первосвященнику не удалось убедить Саула, потому что страх последнего был так велик, что он не поверил даже столь правдивому объяснению. Царь приказал своим воинам схватить первосвященника вместе с его родственниками и убить их. Но так как стража не решалась прикоснуться к особе первосвященника, предпочитая оказать неповиновение скорее царю, чем Господу Богу, то Саул поручил это дело сирийцу Доику. Тот в сообществе нескольких подобных же негодяев перебил Ахимелеха и всю его родню, состоявшую приблизительно из трехсот пяти человек. Затем Саул послал отряд также в священнический город Новму с повелением перебить там всех, не щадя даже женщин и малых детей. Самый же город был предан пламени. Спасся из этой резни один лишь сын Ахимелеха по имени Авиафар. Таким образом, оправдалось предсказание, данное Господом Богом первосвященнику Илию, а именно, что беззакония его двух сыновей повлекут за собою истребление всего рода.

7. Этот бесчеловечный поступок царя Саула, который перерезал целую первосвященническую семью, не пожалел и не устыдился поднять руку на старцев, разрушил город, который Сам Предвечный назначил местопребыванием и владением священнослужителей и пророков, где только и могли являться такие пророки, дает возможность лишний раз понять людские наклонности. Пока люди остаются лицами частными и живут на скромных условиях, они не имеют возможности предаваться влечениям всей природы и не решаются поступать сообразно своим прихотям. В таком положении они бывают скромны и умеренны, думают об одной лишь правде и направляют исключительно на нее все свои помыслы и стремления. Только тогда они твердо убеждены в том, что Господь Бог присутствует при всех случаях жизни, не только видя все дела людские, но даже зная все помыслы, которые будут руководить поступками людей. Лишь же только люди достигают власти и силы, они немедленно снимают, подобно актерам на сцене, маску своих прежних привычек и обычаев и заменяют последние наглостью, чванством, презрительным отношением ко всему человеческому и божественному. И в то время как им в теперешнем их положении, когда все завистливо смотрят на них и вся их деятельность и помыслы на глазах у всех, следовало бы быть особенно благочестивыми и праведными, теперь-то именно они и кичатся своею деятельностью, как будто бы Господь Бог не видит или даже трепещет пред их властью. И если они, на основании какого-нибудь слуха, начинают по собственному своему усмотрению бояться чего-либо, или ненавидеть, или без причины любить кого-нибудь, то они уже считают это вполне правильным, неоспоримым, точным, угодным людям и Господу Богу. При этом они не дают себе труда даже подумать о будущем. Напротив, они сперва осыпают почестями тех, кто много постарался за них, а затем начинают завидовать им; доведя кого-нибудь до какого-либо высокого общественного положения, они затем лишают его не только этого положения, но ради последнего даже и жизни, основываясь при этом на каких-нибудь гнусных и по своей преувеличенности совершенно невероятных доводах и соображениях. При этом они не только не наказывают таких деяний, которые действительно заслуживают наказания, но и по возможности убивают невинных на основании доносов и нерасследованных обвинений. Правильность всего этого подтвердил нам сын Киса, Саул, первый царь после периода патриархов и эпохи еврейских судей: из-за одного подозрения на Ахимелеха он перебил триста священнослужителей и пророков, совершенно до основания разрушил их город и в известном смысле приложил все старания, чтобы лишить храм священников и пророков, перерезав такое количество их и не оставив им даже родного города, откуда могли бы впоследствии выйти новые священнослужители и новые пророки.