Франсуа Керсоди - Герман Геринг - Второй человек Третьего рейха

Но игра еще вовсе не была выиграна, поскольку, несмотря на нажим сына и фон Папена, Гинденбург соглашался назначить Гитлера только в том случае, если у НСДАП будет большинство мест в рейхстаге, хотя сам Гитлер хотел сформировать правительство, не зависящее от парламента, точно так же, как это делали его предшественники. Фюрер претендовал также на пост имперского комиссара в Пруссии, против чего возражал фон Папен, утверждавший, что эту должность должен занимать вице-канцлер, то есть он сам [103]. Впрочем, фон Папен сомневался, что сможет добиться от Гинденбурга более двух министерских постов для нацистов. Президент, помимо всего прочего, потребовал, чтобы Министерство обороны и Министерство иностранных дел остались в руках людей, которым он доверяет… А Гитлер особенно настаивал на том, чтобы новые выборы в Законодательное собрание состоялись после его прихода к власти. Против этого возражал Гугенберг, хотя и считал свое членство в правительстве обязательным условием. В течение нескольких последовавших за этим дней Герингу и Риббентропу пришлось успокаивать Гитлера, увещевать фон Папена, уговаривать Гугенберга, сглаживать углы и вычислять квадратуру круга…

Двадцать восьмого января 1933 года фон Шлейхеру, который лишился поддержки президента Гинденбурга, пришлось подать в отставку. А между лидерами рейхстага, отелем «Кайзергоф», превратившимся в штаб-квартиру национал-социализма, и резиденцией рейхспрезидента продолжались напряженные переговоры. Наконец, во второй половине дня 29 января, Геринг пришел к Гитлеру и объявил ему, что в 11 часов следующего дня того ждет президент Гинденбург и что вопрос о назначении фюрера канцлером практически решен. Действительно, утром 30 января 1933 года президент Гинденбург принял Адольфа Гитлера и назначил его рейхсканцлером. Каждый полагал, что нашел идеальное решение: Гитлер – потому что наконец-то дорвался до власти, к которой отчаянно стремился последние десять лет. Гинденбург – потому что сумел избежать развязывания гражданской войны и сохранил контроль над вооруженными силами в лице министра рейхсвера, надежного человека генерала фон Бломберга [104]. Фон Папен – потому что стал вице-канцлером правительства, в котором из одиннадцати министерских портфелей национал-социалисты получили лишь три; он также считал, что сумеет изолировать Гитлера и заставить уважать себя. Гугенберг – потому что наконец-то сбылась его мечта стать министром хозяйства, в чем ему отказывали предыдущие канцлеры. Наконец, Геринг – потому что стал рейхсминистром без портфеля, министром внутренних дел Пруссии и комиссаром по делам авиации [105]. Такое обилие должностей распахивало перед ним двери к славе, могуществу и богатству. Древняя мудрость гласит, что самым верным способом погубить человека является удовлетворение всех его желаний…

Вечером 30 января 1933 года, когда нескончаемые колонны штурмовых отрядов в свете факелов маршировали перед рейхсканцелярией, в окне второго этажа были четко видны два силуэта. Это канцлер Гитлер и министр без портфеля Геринг, подняв руку в нацистском приветствии, наслаждались своим триумфом. А вот вице-канцлер стоял позади них, и на это обратили внимание все, за исключением, вероятно, самого вице-канцлера. Для Франца фон Папена только что сформированное коалиционное правительство ничем не отличалось от других: составленное по большей части из министров консервативного толка, оно должно было отчитываться перед рейхстагом, так как не имело поддержки абсолютного большинства депутатов, оно оказывалось зависимым от расположения президента Гинденбурга, и оно не получило контроля над армией. Полномочия канцлера, который мог встречаться с президентом только в присутствии вице-канцлера, ограничивались осуществлением исполнительной власти. Конечно, один член национал-социалистской партии занял кресло рейхсминистра, а другой – пост министра внутренних дел Пруссии, но у первого должность была чисто символическая, а другой находился в прямом подчинении у премьер-министра Пруссии, которым был не кто иной, как вице-канцлер фон Папен.

Однако Франц фон Папен пренебрег некоторыми важными деталями, а именно: консервативные министры нового правительства были чисто техническими фигурами, не считая Гугенберга, за ними не стояли никакие партии, и они не могли сопротивляться Гитлеру, тем более что штурмовики СА и молодчики из СС оказывали устрашающее воздействие на министров, депутатов, партии, профсоюзы и на все общество. Кроме того, Гитлер добился роспуска рейхстага в надежде получить большинство в результате новых выборов, и никто не имел возможности преградить ему дорогу. За исключением разве что президента Гинденбурга, возраст которого явно повлиял на ясность ума. И потом, благодаря щедрым обещаниям, которые дал бедным, безработным, рабочим, крестьянам, промышленникам, юнкерам, монархистам и военным, фюрер стал чрезвычайно популярен в стране, а его методы кардинально отличались от традиционного поведения немецких политиков. «Мы недооценили неуемную жажду власти Гитлера, – признался позже фон Папен, – и не учли того, что ее можно было победить только его же оружием. Кроме того, наше воспитание и наш ум помешали нам предвидеть последствия его действий». Другими словами, фон Папен даже не подозревал, что Гитлер не окажется джентльменом. Да тот и не намеревался действовать по-джентльменски! Наконец, вице-канцлер в своих расчетах упустил очень важный фактор в лице министра внутренних дел Пруссии Германа Геринга. Потому что, каким бы ни было действующее законодательство, тот не собирался признавать власть над собой премьер-министра Франца фон Папена…