Франсуа Керсоди - Герман Геринг - Второй человек Третьего рейха

Выпуск новых самолетов теперь находился в ведении Эрхарда Мильха, унаследовавшего вотчину незадачливого Удета. Мильх отчаянно боролся за увеличение темпов производства и выпуска новых боевых машин. Но ему приходилось сталкиваться с неразрешимыми проблемами: уже испытанные типы машин, такие как Хе-111, До-17, Ме-110 и Ме-109Ф, морально устарели, а шедшие им на смену новые типы самолетов еще требовали доработки. Прекрасный истребитель Ме-109Г был оснащен неудачным двигателем фирмы «Даймлер-Бенц», который перегревался. Самолет ФВ-190 тоже мог бы стать прекрасным истребителем, если бы его двигатель БМВ-801 не глох при сбросе скорости. Претерпевший множество доработок и заказанный в количестве 1000 штук еще до окончания летных испытаний, тяжелый истребитель Ме-210 разваливался на куски в полете и при посадке, и поэтому Мильх уже подумывал над тем, чтобы свернуть его производство, хотя 370 недостроенных машин уже заполнили все цеха фирмы «Мессершмитт», а конструктивные узлы для 800 других самолетов продолжали поступать в ангары близ Аусбурга… Оставался еще реактивный самолет Ме-262, современнейшая машина, которой турбореактивные двигатели «Юмо» позволяли летать быстрее любого существовавшего в то время истребителя [436], – но у него возникали проблемы при взлете и он редко приземлялся без поломок. Хотя все это не помешало Герингу сообщить фюреру о том, что в ближайшие три месяца 500 единиц чудесного оружия будут готовы к боевому применению!

Что касалось бомбардировщиков, тут положение было еще более сложным: Хе-177 со спаренными двигателями, который Удет упорно стремился сделать пикирующим бомбардировщиком, с 1939 года страдал неисправимыми дефектами оперения, а его двигатели ДБ-606 и ДБ-610 упорно воспламенялись в полете. После внесения 1300 доработок и потери сорока летчиков-испытателей на вооружение бомбардировочных эскадрилий поступили лишь три дюжины этих машин. Да и те представляли бóльшую опасность для немецких экипажей, чем для противника! В случае с четырехмоторным бомбардировщиком Ю-288, который должен был стать становым хребтом немецкой стратегической авиации, все этих проблем не возникало: вследствие многочисленных переносов сроков выпуска и бесчисленных изменений в спецификации дальше производства опытной партии этих машин дело так и не пошло. Генерал-фельдмаршалу Мильху пришлось организовать производство крупной партии усовершенствованного бомбардировщика Ю-188, «чтобы внушить противнику, что это новый самолет». И ускорить работы по выпуску До-217 взамен До-17, который приходилось использовать на Восточном фронте без запасных частей, поскольку его производство было окончательно прекращено еще осенью 1940 года…

Но на этом проблемы Эрхарда Мильха отнюдь не заканчивались: ему также надо было учитывать позицию начальника Генерального штаба люфтваффе Ешоннека, который выступал за качество в ущерб количеству и уверял, что достаточно выпускать не более 360 истребителей в месяц! Мильху приходилось также считаться с распоряжением фюрера, который дал карт-бланш сухопутным войскам в плане распределения ресурсов, и убеждать вышестоящее начальство в том, что совместное англо-американское производство боевых самолетов намного превосходит мощности Германии, и вести беспощадную борьбу против бюрократов из ОКХ, старавшихся призвать в армию квалифицированных рабочих, чтобы восполнить потери личного состава, понесенные на фронте. Ему пришлось строжайше запретить выпуск автомобилей класса «люкс» и других шикарных машин для руководителей режима, а главное, переубедить Гитлера, намеревавшегося усилить ПВО для защиты национальной территории, а также желавшего наладить производство тяжелых бомбардировщиков. А он, Мильх, не верил в эффективность средств ПВО [437]и делал ставку на производство как можно большего числа истребителей, которые смогли бы защитить немецкую территорию. И считал, что стратегические бомбардировки превосходили возможности и задачи люфтваффе. Но для того чтобы убедить в этом фюрера, ему требовалась поддержка непосредственного начальника – рейхсмаршала, министра авиации, главнокомандующего люфтваффе и уполномоченного по четырехлетнему плану Германа Геринга…

А с этим дело обстояло плохо, потому что рейхсмаршал, понимая и принимая доводы статс-секретаря, физически не мог возразить своему идолу. И вопрос заключался вовсе не в том, прав был фюрер или ошибался. Если Гитлер хотел иметь тяжелые бомбардировщики и систему ПВО, это не подлежало обсуждению… Кроме того, в любом случае Геринг оставался выразителем воли своего владыки, вторя его предрассудкам, копируя его реакцию и все его поведение. Это подтвердил генерал Вальтер Шелленберг, начальник VI управления РСХА, занимавшегося внешней разведкой. В своих мемуарах он написал: «В начале 1942 года я принялся собирать материалы о производственных возможностях военной промышленности США. […] Оценку материалов производили лучшие специалисты. Особое внимание мы уделяли американским военно-воздушным силам и увеличению тоннажа судов. […] Через три месяца я представил готовый доклад Гейдриху. Во время чтения […] он в недоумении смотрел на цифры, которые отражали, по нашим прогнозам, производство стали в США: 85–90 миллионов тонн. […] Гейдрих ознакомил с этим докладом Гиммлера, а затем Геринга. Рейхсмаршал вскоре после этого вызвал Гейдриха и меня к себе на беседу. […] Геринг взглянул на меня свысока и отдал мне доклад со словами: “Все, что вы там написали, чепуха. Вам бы лучше провериться у психиатра”. […] Когда Геринг обсуждал доклад с Гитлером, тот сначала впал в раздражение, но потом, наверно под влиянием Геринга, стал относиться к докладу саркастически».