Джон Браун - Семь элементов, которые изменили мир

Среди наиболее важных изобретений XV в. в Венеции был cristallo – тип стекла, «столь же бесцветного и прозрачного, как хрусталь» [12]. Примеси придавали изделиям неприятный желтоватый, сероватый или зеленоватый оттенок. Используя высококачественный кварц, добытый из измельченной речной кварцевой гальки, очищенную двуокись натрия и усовершенствованные плавильные печи, венецианские мастера создавали кристально чистые и высокоценные изделия [13].

К числу самых популярных товаров из Венеции относились и зеркала. Их делали, используя технологию cristallo. Стекло, особенно при нанесении на его поверхность тонкого покрытия, хорошо отражающего свет, давало возможность получать более качественные зеркала, чем из полированного металла [14]. Однако неровность стеклянной поверхности и плохая отражательная способность амальгамы часто вызывали неудовольствие покупателей: «Видишь [в зеркале] кого-то другого, а не себя», – отмечал комментатор XV в. [15]. Улучшив стеклянную основу и использовав новые материалы для амальгамирования, венецианские мастера смогли изготавливать «божественно прекрасные, чистые и не поддающиеся порче» зеркала, «но их стоимость была неимоверно высока» [16]. Прозрачное оконное стекло и покрытые амальгамой ртути зеркала из Венеции приобретали парижские и лондонские богачи. В XVII в. эти предметы роскоши находились на пике моды: они приносили свет в роскошные дворцы аристократии и отражали красоту их обитателей. Лучшие венецианские зеркала продавались за астрономические суммы. За одно из таких зеркал в серебряной оправе было заплачено в три раза больше, чем за картину кисти Рафаэля. Cabinets aux miroirs, комнаты с зеркальными стенами, стали одним из признанных чудес того времени, поскольку создавали удивительные оптические эффекты и демонстрировали богатство владельцев. Такие комнаты имели королевы Анна Австрийская и Екатерина Медичи.

Неспособные создать стекло такого же качества, французы были вынуждены тратить огромные суммы на импорт декоративных изделий из Венеции. Торговый баланс нарушился, и в 1664 г. французский государственный деятель Жан-Батист Кольбер попросил Пьера де Бонци, французского посла в Венеции, переманить венецианских мастеров в Париж. Бонци ответил: «Всякого, кто осмелится предложить им переехать во Францию, они могут сбросить в море» [17]. Венецианская республика осознавала экономическое значение стекольной индустрии и делала все для сохранения ее монопольного положения, не допуская утечки кадров и технологических секретов. Мастерам даровались огромные привилегии, например право носить небольшие шпаги и занимать почетные места во время торжественной процессии в честь праздника Вознесения, – и все для того, чтобы удержать их в Венеции. Даже дворяне, женившиеся на дочерях стеклянных дел мастеров, не утрачивали положения в обществе, что в целом нетипично для города, в котором социальный статус имел огромное значение. Но для защиты своей торговли венецианцы не полагались только на привилегии. Любого ремесленника, самовольно покинувшего Мурано, ожидали серьезные неприятности. Совет Десяти, тайный надзорный орган республики, постановил: «Если кто-то из работников или мастеров переедет работать в другую страну и не подчинится приказу вернуться, то все его ближайшие родственники будут заключены в тюрьму». Если это не поможет, то «специальные люди будут посланы убить его, и после его смерти его родственники смогут выйти на свободу» [18].

В конце концов Бонци нашел трех корыстолюбцев, за большие деньги готовых рискнуть и покинуть Венецию. В июне 1665 г. они прибыли в Париж и открыли мастерские на рю де Рейи. Вскоре их примеру последовали еще 20 мастеров из Мурано, соблазнившихся высокими заработками на Королевской фабрике стекол и зеркал, недавно открытой в Сен-Гобене, недалеко от Парижа. Венецианские власти пригрозили посадить в тюрьму семьи беглецов и конфисковать их имущество, но осуществить угрозы было непросто, так как уже слишком многие покинули Мурано. Кольбер даже организовал переезд жен нескольких умельцев в Париж. Однако в январе 1667 г. один из стекольщиков, перебравшихся в Париж, внезапно слег с высокой температурой и вскоре умер. Еще через три недели скончался другой, перед смертью жаловавшийся на сильные боли в желудке. По городу поползли слухи о том, что они были отравлены по приказу венецианских властей. Поверившие в это мастера начали возвращаться в Мурано. На какое-то время это затормозило прогресс на фабрике в Сен-Гобене, но ничего не изменило в принципе. Многие технологические секреты венецианцев уже стали известны французам, и производство стекла и зеркал шло полным ходом.