Джон Браун - Семь элементов, которые изменили мир

Жесточайшие преступления совершались ради золота. Тысячи лет этот драгоценный металл возбуждал в людях жадность, бешенство и жестокость, заставляя их грабить, убивать и обращать в рабство себе подобных.

Один элемент по своей деструктивной силе намного превосходит все остальные. Уран – вот что наложило отпечаток на всю послевоенную эпоху. Он имеет прямое отношение к одной из самых мрачных страниц человеческой истории – атомной бомбардировке японского города Хиросимы. Но, пережив этот ужас, мы обрели надежду, что сможем направить огромную энергию урана на цели созидания, а не разрушения. Однако с надеждой на дешевую энергию мирного атома соседствует страх перед атомной катастрофой. Уран продолжает сдерживать применение силы на международной арене, в то время как мы ведем борьбу за контроль над распространением ядерного оружия. Высвободив энергию урана, мы сами создали условия для собственного уничтожения.

Влияние семи элементов столь велико, что они приобрели устойчивые характеристики: уран – самый мощный и пугающий, золото – манящее и гипнотизирующее, железо – прочное и надежное. Но, по сути, история элементов – всего лишь история семи вариантов расположения протонов, нейтронов и электронов, то есть той модели атома, которая придает каждому особые свойства. Очень соблазнительно думать об указанных характеристиках как о чем-то неизбежном и неконтролируемом. Но характер каждого вещества определен нашим выбором. Мы сами управляем своей судьбой, а химические элементы – просто инструменты нашего прогресса или уничтожения. Мы не рабы химических элементов, мы их хозяева.

Итак, эта книга не о химических элементах как таковых. Скорее, она о том, как люди использовали их внутреннюю силу для культурного, экономического и общественного развития и преобразовывали мир. Я видел много примеров трансформации, и поэтому мои рассказы окрашены личным отношением. Они позволят вам отправиться в увлекательное путешествие. Вы узнаете много интересного о российских нефтяных магнатах, венецианских купцах, колумбийских племенах и кудесниках из Кремниевой долины. Мы также познакомимся с удивительными эпохами и выдающимися личностями – Писарро, Рокфеллером, Карнеги, Кюри – и узнаем об их глубокой связи с химическими веществами. Эти люди изменили ход истории. Они продемонстрировали скрытые возможности химических элементов, способных вдохновлять хороших людей на хорошие дела, а плохих – на плохие. От нас зависит, продолжим ли мы использовать химические элементы во имя прогресса и процветания всех или для удовлетворения жадности и своеволия некоторых.

Американский физик Ричард Фейнман недаром приводит буддийскую пословицу: «Каждому человеку дается ключ от ворот в рай, но тем же ключом отворяются и ворота в ад» [9].

С легкостью протаранив деревянный корпус противника, броненосец конфедератов «Виргиния» обозначил поворотную точку в развитии военно-морского флота. «Послышался сильный треск ниже ватерлинии, – вспоминал адмирал с пробитого “Виргинией” военного корабля “Кумберленд”, – деревянное судно начало тонуть, но до тех пор, пока находилось над водой, продолжало вести пушечный огонь» [1]. Однако ядра «Кумберленда» отскакивали от бронированного корпуса «Виргинии», как горох.

Во время Гражданской войны в США в марте 1862 г. корабль южан «Виргиния» атаковал флот северян вблизи Хэмптонского рейда у побережья Виргинии. «Кумберленд» был потоплен, что привело к гибели почти трети экипажа. Находившийся на палубе офицер описал «сцену кровавой бойни, невиданную ранее на море» [2].

«Виргиния» была переделана из затонувшего военного судна северян «Мерримак». Наспех изготовленное снаряжение, слабые двигатели и при этом единственное преимущество: деревянный корпус защищен стальными листами пятисантиметровой толщины. Их не могли пробить деревянные корабли противника. Северяне запаниковали; прорвав морскую блокаду у Хэмптонского рейда, «Виргиния» смогла бы подняться вверх по течению Потомака и обстрелять Вашингон. В тот вечер президент Линкольн «постоянно подходил к окну и смотрел в направлении устья Потомака – на панораму, открывавшуюся на целых сорок миль: не приближается ли к Вашингтону “Мерримак”» [3].