Марио Ливио - От Дарвина до Эйнштейна. Величайшие ошибки гениальных ученых, которые изменили наше понимание жизни и вселенной

Был январь 1953 года, Хойл взял творческий отпуск на несколько месяцев и проводил его в Калифорнийском технологическом институте. Вооружившись предсказанием доселе неизвестного уровня энергии для ядра углерода, Хойл пошел прямиком в кабинет Вилли Фаулера в лаборатории Келлога, чтобы узнать, не может ли Фаулер и его группа проверить его предсказание экспериментально. Эта встреча вошла в легенды. Фаулер вспоминал: «Пришел какой-то смешной человечек, который считал, что мы должны бросить все важные дела и заняться этим его спрогнозированным состоянием – ну, мы его и отшили. Уходите, юноша, вы нам мешаете» [313].

Самому Хойлу эта встреча показалась несколько более многообещающей.

«К моему удивлению, когда я объяснил, в чем трудность, Вилли не стал смеяться. Не помню, сразу он созвал ребят из Келлога [в число которых, помимо прочих, входили Уорд Уэйлинг, Уильям Венцель, Ноэль Данбар, Чарльз Барнс и Ральф Пиксли], через несколько часов или через день-два… После чего все согласились, что нужно провести новый эксперимент [314] .»

В 2001 году во время интервью ни Уорд Уэйлинг, ни Ноэль Данбар не могли припомнить подробностей этой встречи [315], однако Чарльз Барнс вспомнил, что в маленьком кабинете Вилли Фаулера было не протолкнуться и что «едва Фред изложил свои идеи, как на лицах слушателей явственно отразился скепсис. Даже Вилли был настроен скептически». Что именно произошло во время этой встречи, остается неясным, однако в результате «ребята из Келллога» и в самом деле решили провести эксперимент, а группу, располагавшую самыми хорошими средствами для его проведения, возглавил Уорд Уэйлинг.

Уэйлинг, Данбар и их коллеги [316]решили подойти к проблеме при помощи бомбардировки ядер азота ( 14N) дейтерием ( 2H). В результате этой ядерной реакции получаются ядра углерода ( 12C) и альфа-частицы ( 4He). Тщательно исследовав энергию испускаемых альфа-частиц (и помня о законе сохранения энергии), исследователи сумели, с одой стороны, зарегистрировать испускаемые частицы с высокой энергией (оставлявшие углерод в основном состоянии низкой энергии), а с другой – выявить частицы, испускаемые с низкой энергией, поскольку тогда некоторое количество энергии оставалось в ядрах углерода. Полученные результаты были совершенно недвусмысленны. Не прошло и двух не недель, как группа экспериментаторов обнаружила резонанс в углероде при 7,68 МэВ (плюс-минус 0,03 МэВ) – что поразительным образом совпадало с предсказаниями Хойла! Результаты были описаны в статье [317], занявшей чуть больше страницы, и начиналась она так: «Хойл объясняет первоначальное формирование элементов тяжелее гелия следующим процессом [слиянием бериллия с гелием]». А в заключение исследователи выражали благодарность Хойлу: «Мы обязаны профессору Хойлу тем, что он указал нам на большое значение подобного уровня энергии для астрофизики».

Несмотря на потрясающе точное предсказание [318], Хойл понимал, что не время почивать на лаврах. Чтобы углерод и в самом деле сохранялся, требовалось, чтобы ядра подчинялись еще одному важному требованию: углерод не должен иметь возможность быстро захватить четвертую альфа-частицу, которая превратила бы все в кислород. Иначе говоря, нужно убедиться, что у ядра кислорода нет резонансного состояния, которое могло бы ускорить реакцию «углерод плюс альфа-частица». И Хойл одержал окончательную и бесповоротную победу – показал, что такая резонансная реакция и в самом деле не происходит, поскольку соответствующий уровень энергии ядра кислорода примерно на один процент ниже, чем необходимый для создания резонанса.

Казалось бы, заручившись подобным козырем, Хойл должен был бы немедленно заявить миру о своем открытии. Но на самом деле прошло более полугода [319]с момента, когда его предсказание подтвердилось, и лишь тогда Хойл выступил с кратким сообщением на конференции Американского физического общества в Альбукерке. Да и в последующие годы Хойл не придавал своему выдающемуся открытию особого значения. В 1986 году он заметил:

«В каком-то смысле это были мелочи. Но поскольку с точки зрения физиков это выглядело как необычайно успешное предсказание, оно оказало непропорционально сильное воздействие – заставило их отказаться от общепринятого тогда представления, что все элементы синтезировались в первые мгновения существования Вселенной при очень больших температурах, и смириться с более скучной мыслью, что элементы синтезируются в звездах [320] .»