Нейт Сильвер - Сигнал и шум. Почему одни прогнозы сбываются, а другие – нет

Эти довольно манерные ролики были призваны донести до зрителей очень серьезное сообщение – американцам нужно было бояться, и бояться очень сильно. Страна заглотнула наживку. Однако страх проявился скорее по отношению к вакцине, чем к самой болезни. На протяжении всей американской истории сама мысль о том, что правительство тыкает иголки в руки жителям, всегда вызывала серьезное беспокойство. Однако на этот раз причины для общественного беспокойства были куда более серьезными. В августе того же года под давлением компаний – изготовителей лекарств Конгресс и Белый дом согласились освободить их от юридической ответственности в случае производственных дефектов. Общественность восприняла это как вотум недоверия. Казалось, что правительство торопится выпустить в свет вакцину, которая не была протестирована в течение времени, необходимого для полного исследования. Проведенные тем летом опросы показали, что лишь около 50 % американцев планировали сделать прививку, и это значение оказалось очень далеким от той цели – вакцинации 80 % населения, поставленной правительством {463}.

Волнение достигло апогея только в октябре, когда началась программа вакцинации. 11 октября появился отчет из Питтсбурга о том, что три пенсионера умерли вскоре после прививки. То же самое произошло с двумя стариками в Оклахома-Сити, а потом еще с одним в Форт-Лодердейле {464}. На самом деле ничто не свидетельствовало о том, что эти смерти были связаны с вакцинацией – в конце концов, пожилые люди умирают каждый день {465}. Однако в тех условиях, когда люди проявляли беспокойство по поводу правительственной программы вакцинации и при этом плохо разбирались в тех статистических данных, что узнавали из СМИ {466}, каждая смерть человека, сделавшего прививку, становилась поводом для тревоги. Даже журналист Уолтер Кронкайт, человек, которому верило большинство американцев, отказался от своей привычной сдержанности и призвал СМИ успокоиться, однако безрезультатно. Клиники в Питтсбурге и многих других городах были закрыты {467}.

К концу осени возникла еще одна проблема, куда более серьезная. Около 500 пациентов, получивших прививку, начали испытывать симптомы редкого неврологического расстройства, известного как синдром Гийена – Барре (аутоиммунного расстройства, способного вызвать паралич). На этот раз статистические данные выглядели гораздо более убедительными – обычная заболеваемость синдромом Гийена – Барре в популяции – примерно один случай на 1 млн человек {468}. Показатель для населения, получившего прививку, был в 10 раз выше – 500 случаев на 50 млн человек. Хотя ученые и не были до конца уверены в причинах, вызывавших синдром, но наиболее правдоподобным виновником были названы производственные дефекты, связанные с лихорадочным графиком работ {469}. Медицинское сообщество пришло к единому мнению {470}: эта программа вакцинации должна быть закрыта навсегда, и правительство наконец сделало это 16 декабря.

В конце концов всплеск H1N1 в Форт-Дикс оказался полностью изолирован; в стране больше не выявили ни одного подтвержденного случая заболевания {471}. При этом смертность от обычного штамма A/Victoria зимой 1976/77 г. оказалась чуть ниже среднего значения {472}. По сути, ситуацию можно было описать выражением «много шума из ничего».

Эта история, вскоре получившая название «фиаско свиного гриппа», оказалась катастрофической для президента Форда. В ноябре того же года он проиграл очередные выборы демократу Джимми Картеру {473}. Производители лекарств были освобождены от какой-либо юридической ответственности, в связи с чем граждане обратились в суд против правительства Соединенных Штатов, выдвинув иски на общую сумму 2,6 млрд долл. {474}. Казалось, что каждая местная газета опубликовала статью о бедной официантке или школьном учителе, который исполнил свой долг и сделал прививку, после чего пострадал от синдрома Гийена – Барре. Количество американцев, готовых получить прививку от гриппа, снизилось примерно до 1 млн человек {475}, что могло привести к смертельной угрозе для страны, если бы на нее в 1978 или 1979 гг. обрушился более серьезный штамм гриппа {476}.

Действия президента Форда в этой ситуации были безответственными сразу на нескольких уровнях. Для начала он выстроил прямые параллели с событиями 1918 г., тем самым выступив против мнения медицинских экспертов (считавших, что вероятность столь неблагоприятного исхода составляет всего от 2 до 35 %) {477}.