Вадим Палонин - Celistic. Смотрящий во тьму

Оставалось только отступать. Олафу докладывали о четырех местах, где хэнджеры прорвались в центральные помещения. В одном месте людей сразу же обошли, и оттуда, уже не встречая сопротивления, темными жуткими потоками роботы прорывались по помещениям.

Олаф командовал отступать быстрее, и выжившие возвращались внутрь, стягиваясь кольцом вокруг технического помещения, где продолжала охлаждаться металлическая чаша.

Больше медлить было нельзя.

Олаф вынул маяк – крошечную механическую пилюлю, которая даст станции знать, что враги рядом. Он обернул эту пилюлю в термостойкую материю и поместил внутрь чаши. Закрыл ее и тут же врубил ЭМИ. Электромагнитный импульс прошел по кораблю, выжигая всю электронику. Он был настолько сильным, что зацепил и большинство витающих вокруг истребителей. Не работали ни связь, ни оружие, ни системы циркуляции воздуха в скафандрах, оставляя форвардерам не больше десяти минут жизни. На всем «Карфагене» теперь оставалось всего одно работающее электронное устройство – капсула маяка, защищенная от импульса в чаше толстыми стенками из редкого сплава. Теперь предстояло коснуться этой пилюлей обшивки любого из вражеских кораблей, и она сама закрепится, чтобы выдать станции приближение врага.

Отшвыривая останки роботов, перепрыгивая трупы товарищей, форвардеры полезли наружу. Слепому Расселу было сложнее всего, и Олаф держал его рядом.

Слой за слоем, по прорытым хэнджерами туннелям они лезли. Нельзя было терять не секунды – воздух мог закончиться в любой момент.

И вот они наконец выбрались. Выведенные из строя истребители зависли совсем рядом, беспомощно ждущие, когда их вытащат. Один бросок – и все.

Но форвардерам не повезло – одна из малых крепостей оказалась за границами распространения электромагнитной волны. Прямо на людей из этой крепости летел черный шар бомбы.

Без взрыва, стенки бомбы лопнули, и изнутри высыпал новый рой хэнджеров. Форвардеры на мгновение остолбенели, а потом Олаф оттолкнулся от оболочки «Карфагена» и врубился в рой. Сразу же за ним последовал Рассел, а потом и остальные. Роботы были не приспособлены для рукопашных драк в открытом космосе, поэтому они позволили людям взять инициативу на себя. Форвардеры кулаками и арматурой разбивали их механизмы, и в этой невероятной куче было уже не разобрать, что происходит. И это было настоящим чудом, но Олаф смог каким-то образом прорваться через эту суставчатую, дергающуюся металлическую массу. Он увидел всего в нескольких метрах угол борта истребителя, размахнулся, но не успел бросить капсулу. Один из хэнджеров пробил его скафандр, и от скачка давления закипела кровь.

Капсула вылетела из руки Олафа и попала к Расселу.

Тот мгновенно сообразил, что произошло. Но что дальше?

До этого мгновения в голове у Рассела была ярость, стремление погибнуть в бою и спасти станцию.

Но теперь он понял, что остался один. В темноте и тишине. Где-то рядом рой механической смерти расправлялся с его товарищами, где-то рядом готовятся к следующему выстрелу враги. И где-то рядом, возможно, прямо на расстоянии вытянутой руки, – спасение.

Но он ничего не слышал, кроме собственного оглушительного шепота, раз за разом повторяющего молитву во славу Великого Астероидного Поля.

Теперь Спрут держал Рассела всеми щупальцами, раскрыв неимоверную пасть. И за мгновение, прежде чем челюсти сомкнулись, Рассел бросил пилюлю.

Она пролетела через весь рой хэнджеров, не задев ни одного, в сторону истребителей и, чиркнув перед стеклом кабины, скрылась где-то в глубинах Великого Астероидного Поля.

Монотонный голос уже битый час разносился по всей астероидной станции, усыпляя статистическими раскладками и переплетениями графиков: «…и таким образом, как видите, текущий год мы демонстрируем ощутимый рост в сферах обслуживания, торговли и технологических перспектив. И это только начало. Уже в следующий квартал мы планируем…»

Мила стояла, прислонившись к стене актового зала, и грызла ногти.

Ну, и где носит эту дуру? Опять что ли залипла у витрины карманных компьютеров в чехлах из шкуры артанга? Тащить ее с сюда определенно было плохой идеей, но других вариантов не оставалось. Одна она провернуть это дело не могла. Так что-либо вдвоем с придурошной крашеной вертихвосткой, либо вообще могла оставаться гнить в мондирской галактической академии, только чтобы потом до старости обслуживать одну из этих инфостанций где-нибудь на задворках обитаемого мира. Нет, лучше уж с вертихвосткой.