Александр Дюма - Все приключения мушкетеров

– Вы уверены, что никого нет? сказал незнакомец.

– Я отвечаю за это, сказал Бонасиё.

– И вы думаете, что ваша жена…

– Возвратилась в Лувр.

– Не говоривши ни с кем кроме вас?

– Я уверен в этом.

– Это важный вопрос, понимаете?

– Да; следовательно, новость, которую я вам сообщил, имеет значение…

– Очень большое, любезный Бонасиё, я не скрываю от вас этого.

– Так кардинал будет доволен мной.

– В этом я не сомневаюсь.

– Великий кардинал!

– Вы хорошо помните, что в разговоре с вами ваша жена не произнесла ни одного собственного имени?

– Кажется, что нет.

– Она не назвала пи г-жу де-Шеврёз, ни господина Бокингема, ни госпожу Верне?

– Нет, она говорила только, что хотела послать меня в Лондон в интересах одной знатной особы.

– Изменник! прошептала Бонасиё.

– Молчите, сказал д’Артаньян, взяв ее за руку.

– Вы сделали очень глупо, продолжал человек в плаще, что не притворились, будто берете на себя поручение; письмо было бы у вас! Государство, безопасности которого угрожают, было бы спасено, а вы…

– А я?

– А вам кардинал дал бы дворянскую грамоту.

– Он сказал вам это?

– Да, я знаю, что он хотел сделать вам этот сюрприз.

– Успокойтесь, сказал Бонасиё, – жена моя обожает меня, и время еще не ушло.

– Глупец! прошептала Бонасиё.

– Молчите, сказал д’Артаньян, сжимая крепче ее руку.

– Как, время еще не ушло? спросил человек в плаще.

– Я пойду в Лувр, спрошу госпожу Бонасиё, скажу ей, что передумал и принимаю поручение, возьму письмо и побегу к кардиналу.

– Хорошо, спешите; я возвращусь скоро, чтобы узнать об успехе вашего дела.

Незнакомец вышел.

– Бесчестный! сказала Бонасиё, относя это прозвание к своему мужу.

– Молчите, повторил д’Артаньян, сжимая еще крепче ее руку.

Ужасный крик прервал разговор д’Артаньяна и г-жи Бонасиё. Муж ее, заметив похищение мешка, кричал: воры! воры!

– О, Боже мой! сказала Бонасиё, – он созовет весь квартал.

Бонасиё долго кричал; но как подобные случаи бывали нередко, и репутация дома торговца была с некоторого времени не очень хорошая, то никто не пришел на крик. Видя это, он вышел на улицу, продолжая кричать и слышно было по голосу, что он ушел по направлению к улице Бак.

– Так как он ушел, то теперь пора и вам идти, сказала Бонасиё; будьте смелы и главное благоразумны и помните, что вы принадлежите королеве.

– Ей и вам! сказал д’Артаньян. Будьте покойны, прекрасная Констанция, я буду достоин ее признательности; но буду ли я по возвращении достоин вашей любви?

Яркий румянец на щеках был на это ответом.

Через несколько минут д’Артаньян вышел, закутанный в большой плащ, из-под которого виднелись ножны длинной шпаги.

Бонасиё следила за ним глазами так долго, как обыкновенно следит женщина за любимым мужчиной; но как только он исчез на углу улицы, она упала на колени и сказала:

– 0, Боже, спаси королеву, спаси меня!

Д’Артаньян пошел сейчас же к де-Тревилю; полагая, что кардинал через несколько минут будет извещен обо всем через проклятого незнакомца, по-видимому, его агента, д’Артаньян основательно думал, что не должен терять ни минуты.

Сердце молодого человека было переполнено радостью. Случай, представлявший ему приобретение славы и денег, с самого начала порадовал его сближением с обожаемою им женщиной, так что этот случай представлял ему большее счастья, чем он желал.

Де-Тревиль был в зале с своею обыкновенною свитой дворян. Д’Артаньян, который был в доме коротко знаком, прошел прямо в кабинет и велел сказать ему, что ожидает его по важному делу. Он пробыл там не больше пяти минут, как де-Тревиль вошел. При виде радости на лице молодого человека достойный капитан сейчас же догадался, что действительно у него была какая-нибудь новость.

Во все время дороги д’Артаньян думал, довериться ли де-Тревилю, или только просить у него открытый лист по секретному делу. Но де-Тревиль был всегда так хорош с ним, так предан королю и королеве и так искренно ненавидел кардинала, что он решился сказать ему все.

– Вы меня звали, молодой друг мой, сказал де-Тревиль.

– Да, капитан, и надеюсь, вы извините меня, что я вас потревожил, когда узнаете о каком важном деле мне нужно поговорить с вами.

– Говорите.

– Дело идет ни больше ни меньше, как о чести, а может быть, и о жизни королевы, сказал д’Артаньян, понижая голос.

– Что вы говорите? спросил де-Тревиль, осмотревшись кругом и обратив вопросительный взгляд на д’Артаньяна.