Александр Дюма - Все приключения мушкетеров

– Это не Арамис, сказал он.

– Нет, я не Арамис; я вижу, что вы приняли меня за другого и потому прощаю вас.

– Вы меня прощаете! сказал д’Артаньян.

– Да, отвечал незнакомец. Пропустите же меня, так как не я вам нужен.

– Это правда, я не с вами имею дело, а с этою госпожой.

– С этою госпожой! вы ее не знаете, сказал иностранец.

– Вы ошибаетесь, я знаю её.

– Ах, сказала г-жа Бонасиё, с упреком; вы дали мне слово дворянина, – я думала, что могу верить этому.

– А вы, сказал смущенный д’Артаньян, вы мне обещали.

– Дайте вашу руку, сударыня, сказал иностранец, и пойдемте.

Между тем д’Артаньян, изумленный всем, случившимся с ним, стоял, сложа руки, перед мушкетером и г-жею Бонасиё.

Мушкетер сделал два шага вперед и отвел рукою д’Артаньяна в сторону.

Д’Артаньян отскочил назад и обнажил шпагу.

В то же время, с быстротою молнии, незнакомец также вынул шпагу.

– Ради Бога, милорд! вскричала г-жа Бонасиё, бросаясь между сражающимися и хватаясь за шпаги.

– Милорд! сказал д’Артаньян, озаренный внезапною мыслью; – извините, милорд, вы…

– Милорд герцог Бокингем, сказала вполголоса г-жа Бонасиё; вы всех нас погубите.

– Милорд, мадам, прошу вашего извинения; но я люблю ее, милорд, и я ревнив; вы знаете, что значит любить, милорд; извините меня и научите, как могу я пожертвовать жизнью за вас.

– Вы храбры молодой человек, сказал Бокингем, протягивая д’Артаньяну руку, которую он пожал почтительно; – вы предлагаете мне свои услуги и я принимаю их; идите за нами до Лувра за двадцать шагов сзади, и если кто-нибудь будет нас преследовать, убейте его.

Д’Артаньян взял под руку свою обнаженную шпагу, пропустил г-жу Бонасиё и герцога на двадцать шагов вперед и пошел за ними, готовый буквально исполнить инструкцию благородного, изящного министра Карла I.

Но, к несчастию, молодому воину не представилось случая доказать герцогу свою преданность и молодая женщина и прекрасный мушкетер спокойно вошли в Лувр чрез калитку лестницы.

Что касается до д’Артаньяна, он тотчас отправился в кабак Помм-де-Пен, где нашел ожидавших его Портоса и Арамиса.

Но не объяснил им причины беспокойства, причиненного им его приглашением, он сказал им только, что один окончил дело, для которого считал нужною их помощь.

Теперь оставим трех друзей наших, возвращающихся по домам, и последуем по извилинам Лувра за Бокингемом и его путеводительницею.

Г-жа Бонасиё и Герцог вошли в Лувр без затруднений; все знали, что г-жа Бонасиё служит у королевы; герцог был в мундире мушкетерской роты де-Тревиля, которая, как мы уже сказали, была в карауле в этот вечер. Притом Жермень был на стороне королевы; и если бы что-нибудь случилось, то г-жу Бонасиё обвинили бы только в том, что она привела в Лувр своего любовника; правда, что она принимала на себя преступление; репутация ее была бы потеряна, но что значит репутация какой-нибудь ничтожной лавочницы?

Войдя на двор, герцог и молодая женщина шли возле степы на протяжении около двадцати шагов; пройдя это расстояние, г-жа Бонасиё толкнула маленькую потаенную дверь, которая днем оставалась отпертою, но на ночь обыкновенно запиралась; дверь отворилась; оба вошли и очутились в темноте; но г-жа Бонасиё знала все закоулки этой части Лувра, назначенной для свиты. Она затворила за собою дверь, взяла герцога за руку, сделала несколько шагов ощупью, взялась за перила у лестницы, ощупала ногой ступеньку и начала подниматься по лестнице. Дойдя до второго этажа, они повернули на право по длинному коридору, спустились опять вниз на один этаж, сделали еще несколько шагов, и тогда г-жа Бонасиё вложила ключ в замок, отворила дверь, ввела герцога в комнату, освещенную одною ночной лампой и сказала ему:

– Подождите здесь, милорд – герцог, сейчас придут. – Потом она вышла в ту же дверь и заперла ее на ключ, так что герцог очутился буквально пленным.

Впрочем, оставшись совершенно один, герцог Бокингем не чувствовал несколько страха; отличительною чертой его характера была любовь к приключениям и к романтизму.

Храбрый, смелый, предприимчивый, он уже не в первый раз рисковал жизнью в подобных похождениях; он узнал, что мнимое уведомление Анны Австрийской, по которому он приехал в Париж, было западнее и вместо того, чтобы возвратиться в Англию, он, пользуясь случаем, который это ему доставил, объявил королеве, что не уедет, не повидавшись с ней.

Королева сначала положительно отказала, но потом начала опасаться, чтобы герцог в отчаянии не сделал какой-нибудь глупости. Она уже решилась принять его, с тем, чтобы упросить его немедленно уехать, как вдруг в тот самый вечер как г-же Бонасиё поручено было отыскать герцога и привести его в Лувр, бедную лавочницу похитили. В продолжение двух дней об ней ничего не знали и все оставалось нерешенным. Но как только она освободилась и вступила снова в сношения с ла-Портом, то дела пошли своим чередом, и она исполнила опасное предприятие, которое, если б она не была арестована, было бы приведено в исполнение тремя днями раньше.