Эдгар Берроуз - Тарзан и люди-леопарды

Взгляд Старика зашарил по залу в поисках девушки, но ее здесь не оказалось. При мысли, что ее где-то прячут в этом жутком месте, Старик содрогнулся. Если девушку привели сюда, то положение ее столь же безнадежно, как и его собственное. Доставив его в свой храм, позволив заглянуть в их святая святых, разрешив присутствовать на тайном сборище, люди-леопарды тем самым решили его судьбу, ибо свидетелей они в живых не оставляли. Теперь уже ничто не сможет спасти его, а все заверения и посулы Боболо были ложью.

Пройдя к помосту, Гато-Мгунгу, Боболо и другие вожди заняли места в первом ряду. Гато-Мгунгу переговорил с верховным жрецом, тот немедленно отдал приказ, и стража вытащила Старика вперед, по правую сторону от помоста. На белого уставились триста пар хищных глаз, горящих ненавистью, глаз беспощадных и голодных.

Верховный жрец обратился к рычащему, скалящемуся леопарду.

– Бог Леопард! – воскликнул он высоким пронзительным голосом. – Твои дети схватили врага твоего народа и привели сюда, в великий храм. Какова будет воля божественного Леопарда?

Воцарилась полная тишина. Все глаза были прикованы к верховному жрецу и леопарду. И тут произошло нечто такое, от чего у Старика по спине поползли мурашки, а на голове встали дыбом волосы. Из пасти хищника раздалась человеческая речь. Это казалось невероятным, но Старик слышал каждое слово собственными ушами.

– Повелеваю убить его, а его мясом накормить детей бога Леопарда!

Голос был низким, хриплым, с рычащими нотками.

– Но сперва приведите новую верховную жрицу, чтобы дети мои могли увидеть ту, которую мой брат приказал Лулими доставить из далекой страны!

Лулими, стоявший, как ему и полагалось по рангу, рядом с престолом верховного жреца, на глазах раздулся от гордости. Для него наступил момент долгожданного триумфа. Все взгляды присутствующих обратились к нему. Лулими припустил в диком танце, подпрыгнул высоко в воздух и издал протяжный крик, эхом отлетевший от балок потолочного перекрытия.

Меньшая братия остолбенела, – не скоро забудут они Лулими. Но тут их внимание переключилось с Лулими и обратилось к входу на помост. В проеме возникла девушка, весь наряд которой состоял из пары украшений. Она прошествовала на помост, следом за ней вышли остальные жрицы, одетые точно так же. Зал замер.

Старик попытался угадать, которая из них новая верховная жрица. Но они мало отличались друг от друга, разве только возрастом и степенью уродства. Их желтые зубы были подпилены для придания им остроконечной формы, носовые перегородки проколоты, а в отверстия вставлены палочки из слоновой кости, мочки ушей оттягивались до плеч тяжелыми украшениями из меди, железа и слоновой кости, лица, раскрашенные белым и голубым, напоминали жуткие маски. И вновь заговорил бог Леопард. – Введите верховную жрицу! – велел он. Взгляд Старика, как и всех остальных, обратился к проему за возвышением.

Из тьмы смежного помещения возникла неясная фигура, приблизившаяся к порогу, где ее озарило яркое пламя факелов.

У белого едва не вырвался крик ужаса и удивления. Там стояла та самая девушка, которую он мечтал отыскать.

Когда старая ведьма, взявшая на себя опеку над девушкой, толкнула ее к выходу на помост, Кали-бвана замерла, похолодев от ужаса, при виде представшего ее взору зрелища.

Прямо перед ней в отвратительном одеянии стоял верховный жрец, рядом с ним на цепи бесновался леопард. Внизу колыхалось море свирепых раскрашенных лиц и причудливых масок.

От тяжелого резкого запаха человеческих тел девушке сделалось дурно, она слегка пошатнулась и закрыла глаза, чтобы ничего не видеть. Старуха сердито заворчала и пихнула девушку вперед.

В следующий миг ее схватил за руку верховный жрец Имигег и втащил на помост позади рычащего леопарда. Взревев, зверь бросился на девушку, но Имигег все рассчитал, и, остановленный цепью, хищник вздыбился в нескольких шагах от девушки, вспарывая воздух когтями.

Осознав весь драматизм положения, в котором оказалась девушка, Старик пришел в ужас. Охваченный ненавистью к неграм и страдая от собственного бессилия, он чуть не задохнулся. Он мучился от невозможности что-либо предпринять, между тем как вид девушки разжигал в нем пламя страсти. Вспоминая про то, как он дерзил и хамил ей, он едва не сгорал от стыда. И тут глаза девушки, устремленные в зал, встретились с его глазами.

Мгновение она равнодушно смотрела на него, а когда узнала, на лице ее отразилось удивление и недоверие. Девушка не сразу сообразила, что он тоже пленник. Его присутствие напомнило ей о грубости, с которой он обращался с ней при первой встрече.